Борис Сапожников - Memento Mori (СИ)

Уж забравшись в седло, я вдруг спросил у Фюрстенберга:

- Может быть, вам помощь нужна? Разоблачить еретика или там заразителя?

- Спасибо, - ледяным тоном ответил тот, - сами справимся.

Я кивнул ему на прощание, и направил лошадь прочь от особняка. Впереди меня ждала не самая приятная дорога, но от неё никак не отвертеться. Времени прелатом Лафрамбуазом мне отпущено не слишком много, а значит к Люцерну придётся ехать кратчайшей дорогой, что лежит через охваченную последствиями мятежа область империи.

Мой путь снова лежал в Шварцвальд.

Приближаться к границам Шварцвальда было неприятно. До почти физического отвращения. Я не хотел возвращаться в проклятое Господом графство, где после моего кратного визита царил чудовищный хаос и настоящая гражданская война. Однако сроки, поставленные прелатом Лафрамбуазом, не оставляли выбора.

До границы Бургундского герцогства, столицей которого, собственно, и был Дижон, я добрался за считанные часы. Солнце ещё не успело скрыться за горизонтом, а я уже имел сомнительное удовольствие наблюдать руины города Мюльхаузен. Покинутый во время чумы, да так и не заселённый бывший имперский город, входивший даже в Декаполис, [6] Декаполис (Десятиградье; нем. Zehnstädtebund , фр. Décapole ) — союз 10 свободных городов Эльзаса. В 1354 году император Карл IV объединил десять городов в группу, названную Декаполис пустовал не один год. Всё ценное, что было за его стенами, давно вывезли, а потому даже факторий рядом с городом не сыскать ни одной. Не говоря уж о хоть каком-нибудь постоялом дворе.

Однако именно здесь меня ждали. Десяток рейтар в знакомой кожаной броне со стальными вставками, только теперь покрытой красными накидками с гербом нынешнего вильдграфа. Командовал ими капитан Курцбах. Как и его солдаты, он избавился от меток Кожаного лица на доспехах, вместо этого набросив сверху красную тунику с гербом вильдграфа.

- Ты не заставил себя ждать, - бросил, не слезая с коня, Курцбах. – Это хорошо.

Я ничего хорошего от встречи с бывшим командиром наёмников убитого мной Кожаного лица не ждал, а потому подобрался и руку, как бы невзначай, положил на рукоять пистолета, торчащую из ольстры.

- Не психуй, приятель, - грубовато успокоил меня Курцбах. – Мы здесь по приказу нового вильдграфа. Он велел встретить тебя и проводить до границы с кантонами. Доставить туда в лучшем виде, так и сказал, Девой Марией клянусь.

- Так ты теперь служишь ему? – спросил я, не спеша убирать руку с пистолета.

- В точку, - прищёлкнул пальцами Курцбах. – Так что едем, пока солнце не село. Тут недалеко есть постоялый двор.

Я надеялся, что это будет не тот же, где мы с вором и наёмниками Кожаного лица дрались против венгерских чёрных гусар графа Ханнсегюнтера. К тому моменту уж давно покойного и зарытого на заднем дворе безымянного трактира.

Я присоединился к отряду – выбора-то у меня не было, да и глупо отказываться от сопровождения. Курцбах во время нашего знакомства проявил себя достаточно честным человеком, конечно со скидкой на обстановку в Шварцвальде. Его рейтары не окружали меня, держась на некотором отдалении, так что я даже решил поболтать с Курцбахом, чтобы скоротать время в дороге.

- И как ты оказался в чести у новой власти? Не думаю, что нынешний вильдграф настолько доверчив, чтобы вот так запросто взять тебя на службу.

- Конечно, нет, - отмахнулся капитан. – Но я пришёл к нему не с пустыми руками. И не только с отрядом преданных лично мне наёмников. Этого и в самом деле было бы мало. Ты же помнишь, что Кожаное лицо поручил моим заботам Деточку, а тот ведь официально числился сыном вильдграфа. Вот, кто стал залогом моей преданности новой власти. Передал Кровавому Деточку в лучшем виде.

- Кровавому? – уточнил я, хотя и подозревал о ком идёт речь.

- Да это прежнее прозвище нашего славного вильдграфа, - ответил Курцбах. – Его прежде Кровавым бароном звали, теперь титул у него посолидней, а старое прозвище прилипло – не отцепишь. Вот осталось от него только первое слово – Кровавый, оно ему очень подходит, уж можешь мне верить.

- Мне довелось слыхать, что у Деточки была своя банда, - заметил я, припоминая вести из Шварцвальда, которыми полнились все базарные площади Дижона едва ли не каждый день. – Все как на подбор законченные мерзавцы и садисты.

- Вопили как свиньи, когда мы с ребятами развешивали их вдоль дороги, - заявил Курцбах, явно гордый проделанной работой. – Из всей банды одного Деточку живым и взяли – остальные-то нам без надобности. Я приглядывал за Деточкой не один день и хорошо изучил его повадки, так что отыскать его не составило никакого труда.