Год дракона (СИ)

В этот момент в поединке на потолке наступил переломный момент: Вовка столкнул с себя нападавшего, но не выпустил из рук, и поскольку на моего брата по-прежнему действовало земное притяжение, он рухнул вниз, увлекая за собой тварь.

– Меч! – выкрикнул не своим голосом Вовка, и я тут же бросился искать оружие. Оно отлетело за тумбочку, на которой стоял телевизор. Я просунул руку между тумбочкой и стеной, нащупал рукоятку и пытался ухватить ее двумя пальцами.

– Жень… – брат терял силы, и мне пришлось толкнуть тумбу в сторону. Телевизор с грохотом свалился на пол, а я смог достать меч.

Лже-Вовка в этот момент понял, что наибольшую опасность представляю я, и ринулся ко мне, но рука моя не дрогнула: голова монстра гулко ударилась об пол и тут же превратилась в желеобразную медузу. Вовка тем временем с трудом поднялся на четвереньки, одним рывком бросил свое тело к поверженному врагу и вызвал внутренний свет. Из растекающейся массы вырвалось пламя насыщенного серого цвета. Его языки плясали, пытаясь уйти от воронки, но свет дракона постепенно втягивал их в себя. Минуты через две все было кончено. Мы имели на полу три лужи зеленой субстанции, разбитый телевизор и разбросанные по всему номеру вещи. У меня ужасно болело между лопаток, а на Вовку было страшно смотреть: из разбитой правой брови и из раны над левым ухом стекали струйки крови, пальто было порвано, костяшки правой руки разбиты.

– Что это за хрень? – тихо спросил я, опускаясь на кровать.

– Богем. Демон высшей категории, – ослабшим голосом ответил брат. – На таких я еще не охотился.

– Я думал, демоны вселяются в людей…

– Богемы могут принимать любой облик. Их энергетический уровень настолько силен, что позволяет создавать плотную материю. Во время охоты они могут принимать разные образы, чтобы обезоружить жертву, сбить ее с толку.

Я сразу вспомнил проститутку в баре, а Вовка продолжал:

– Богем может вселяться в человека, но человек не может долго выдерживать этого демона и умирает, поэтому богемы в постоянном поиске душ.

Я все ждал, когда же брат скажет, что велел мне сидеть в номере и что всего бы этого не случилось, если бы я послушался. Но Вовка только тяжело дышал, утирая кровь.

– Прости, что я не остался в номере, – я первым пошел примиряться.

– Это я виноват. Я совсем забыл про топаз, – брат бросил меч на пол. – Он подавляюще действует на драконов.

– Какой топаз?

– На перстне, который ты украл. Топазы называют слезами драконов, потому что, по преданию, эти камни наполнены страданиями наших предков. Дракона невозможно заставить плакать, но уж если это произошло, то падающие слезы каменеют и превращаются в топазы.

– Ого!

– Красивая легенда – не более. Но я так и не нашел объяснения, почему эти камни вызывают у драконов тревогу и даже панику.

– Я уже настоящий дракон? – я гордо подбоченился.

– Был бы настоящий – отличил бы демона от брата, – Вовка встал и хлопнул меня по плечу. Боль отдалась в спине между лопаток, и я невольно застонал.

– Замочек сработал, да? – ухмыльнулся брат. – Я же говорил: лучше быть сейфом, чем завтраком богема.

========== Девять негритят ==========

– Как попал перстень к твоей даме, я не знаю. Это ты сам у нее спроси, – сунув в рот черносливину, начал рассказ Павел Антонович. – А в тысяча девятьсот семьдесят третьем году эту вещицу приобрел Станислав Петрович Крутовский. Его партия приставила на Мосфильм бдеть, чтобы искусство не отклонялось от курса КПСС.

Мне думается, он был человеком несчастливым. Его более удачливые коллеги получили шефство над балетом или цирком, где антисоветского в постановках было мало, а вот зарубежных гастролей – много. У Крутовского же все было с точностью до наоборот: каждый режиссер норовил ввернуть в фильм что-нибудь, порочащее советскую власть, а заграничные поездки ограничивались кинофестивалями в Чехословакии, на которые еще не всякий фильм и пошлешь. Поэтому Станислав Петрович и пытался выжать из своей работы по максимуму. С паршивой овцы, как говорится, хоть шерсти клок. И вот он, пользуясь своим партийным положением, стал оказывать работникам киноиндустрии различные услуги: где квартиру в центре Москвы поможет выбить, где гараж, а где новую «Волгу» вне очереди приобрести. Конечно, все это он делал не за просто так. Власть хоть и была советской, а все же робингудов в своих рядах не жаловала, поэтому Крутовский без стеснения брал взятки. Он так порешил: пока есть возможность давать и брать взамен – надо давать и брать. И он брал. Деньгами, хрусталем, индийскими коврами, уцелевшим от экспроприации дореволюционным серебром, иконами, украшениями и даже запчастями для автомобилей.