Год дракона (СИ)

– То есть к вечеру я уже буду дома?

– Будешь.

Ответ устроил девушку. Она ткнулась лбом в стекло и закрыла глаза. Но в планы Вовки, видимо, не входило всеобщее молчание, и он стал расспрашивать Настю, нет ли у нее вопросов по легенде, которую он для нее придумал. Они еще раз шаг за шагом повторили историю похищения, побега из плена и амнезии. Причем Вовка задавал неожиданные и каверзные вопросы, на которые Настя отвечала, что ничего не помнит.

– Если вдруг следователь будет на тебя давить или запутает тебя, скажи, что очнулась в нашем доме.

– Но тогда к вам придет полиция!

– Пусть приходит. Нас трое, а ты одна.

– Я своих не сдаю.

– Приятно, что мы для тебя уже свои, – сказал я впервые что-то умное, что понравилось Насте. Она смущенно улыбнулась и накрыла мою ладонь своей. Я в ответ сжал ее пальцы. Стена неловкости между нами рухнула. Через полчаса Настя уже подпевала песням, звучащим по радио, которое Вовка включил по ее первому требованию. Мы с Максиком удивленно переглянулись. Еще через час она взахлеб обсуждала с моими братьями какие-то гаджеты для телефонов и приложения для ноутбуков. А еще через час рюкзак был сброшен на пол, а девушка задремала, положив голову мне на плечо. Я приобнял ее и замер, боясь разбудить неловким движением. Вовка с отеческой полуулыбкой поглядывал на нас в зеркало заднего вида.

В Казань мы приехали в десятом часу вечера. Настя показала дорогу к дому, а когда мы подъехали, несколько минут не решалась выйти из машины, разглядывая двор в окно. Было ощущение, что она чего-то боится. Может быть, встретить знакомых. Или незнакомых.

– Тебя проводить? – спросил я.

– Нет! – встрепенулась она. – Спасибо, что подбросили. Будем на связи, хорошо?

Мы втроем вышли из машины. Настя с благодарностью обняла Вовку, потрепала Максика по волосам и чмокнула его в щеку. Меня же она словно бы избегала, а я стоял с ее рюкзаком, как дурак.

– У тебя в подъезде темно, – констатировал Вовка, кивнув на серые квадраты окон лестничной клетки пятиэтажного дома. – Женька тебя проводит.

– Не надо, я сама.

– Хочешь, я провожу? – вызвался Максик, но старший брат схватил его за куртку и потащил к капоту:

– Посвети мне. Кажется, свечи потекли, что ли…

Я понимал, что мне предоставлено право попрощаться по-взрослому, но я не знал, что сказать или сделать.

– Пойдем, а то замерзнешь, – я направился к подъездной двери. – Не бойся, я не буду напрашиваться в гости. Только доведу тебя до двери, чтобы быть спокойным.

Настя кивнула.

Ее квартира находилась на втором этаже. Мы поднялись, еще не успев придумать, что сказать друг другу.

– Я так боюсь, – Настя остановилась, не дойдя трех ступеней до конца пролета. – Что они скажут, когда меня увидят? Что я им скажу?

– Ничего не говори, – я вдруг вспомнил, как впервые встретился с Максиком в кафе. – Все равно ты забудешь все слова, какие сейчас подготовишь.

– Ты прав.

– Думай обо мне, и я буду с тобой, – шепнул я, склонился над Настей и поцеловал ее в губы. Мне почему-то казалось, что она обнимет меня или хотя бы прижмется, а она отстранилась и хихикнула:

– Почему ты делаешь это только сейчас? У нас в лесу было столько времени!

Я ужасно смутился – настолько, что почувствовал, как кровь прилила к лицу. Хорошо, что на лестнице было темно.

– В лесу не было атмосферы, – выдохнул я.

– Атмосферы… – и вот тут Настя обняла меня двумя руками и страстно впилась в мои губы. И я впервые за два месяца ощутил, что она старше меня. И не на формальные пять, а на много-много лет. Я был неопытным мальчишкой, а она – зрелой женщиной. И это ощущение пугало и одновременно дарило наслаждение.

Когда наш поцелуй закончился, я погладил ее по щеке, шепнул:

– Звони! – и стал спускаться по лестнице.

– Жень! – окликнула меня Настя, но я не обернулся. – Жень! Рюкзак!

Я забыл отдать ей чертов рюкзак! Возвращаться я боялся, потому что не хотел новых поцелуев, но притвориться, что я не слышал оклика, я не мог. Я развернулся и сделал пару шагов вверх по лестнице, но в это время щелкнул замок одной из квартир. Я мгновенно нырнул в темноту под лестницу.

– Наська! – услышал я женский возглас, и понял, что дверь открыла сестра.

Теперь возвращаться было точно нельзя, и я бесшумно побежал вниз.

– Ты чего с рюкзаком? – спросил Максик, когда я выскочил из подъезда.

– Она сказала, что он ей не нужен, – соврал я.

– Фетишист хренов! – хмыкнул брат, залезая на заднее сиденье. – Хоть поцеловались?