Вероника Иванова - Паутина долга

До мэнора мы добрались уже заполночь, и к нашему счастью, все домочадцы спали. На стук входной двери и шлепанье выглянула только матушка, но узрев меня и принцессу в добром здравии (а это самое важное, не так ли?), вернулась к себе, позевывая и на ходу переплетая косу. Пока Сари скидывала верхнюю одежду и приводила в порядок мысли, я нагрел молока, размешал в нем пару ложек привезенного Каулой горного меда, и с кружкой напитка, который все матери почитают единственно возможным для хорошего сна своих детей, отправился в комнату принцессы.

Девчонка сидела на кровати, хмуро уставившись на пальцы собственных босых ног, словно видела их впервые и неприятно поражена открывшимся зрелищем. Я протянул питье:

— Согрейтесь.

— Мне не холодно.

Так, продолжаем дуться? Ну, по этой части Тайрисс в юности была куда искуснее, и все же мне удавалось справиться с ее обидами. Точнее, не мне, а Тэллору, который обладал всеми качествами, необходимыми для завоевания симпатий юных красоток, но кое-что я сохранил. А кое-что и преумножил:

— Тогда просто сделайте мне приятное.

Зеленые глаза подозрительно сузились:

— Зачем это я буду делать тебе приятное?

— Потому что неприятного я сегодня получил с излишком.

Своевременное напоминание о вине (только не укор ни в коем случае!) способно сделать больше, чем прямой приказ: принцесса вздохнула, но сомкнула ладони на кружке. И сделала глоток.

— Вкусно.

— Конечно, вкусно. Мне незачем вас травить.

— А мог бы.

Это верно. Отравить, расчленить, сжечь, смешать золу с землей, разбить клумбу и посадить на ней весной, скажем, пион: говорят, этот цветок любит расти на останках. Может, и следовало так поступить? В любом случае, момент упущен.

— Оставить имперский престол без законного наследника? Я не настолько самонадеян.

— А что такого? Подумаешь, нашлось бы много желающих.

— Задумайтесь над своими словами. Точнее, над одним из них.

Принцесса криво усмехнулась:

— Это над каким же? Над «желающими»?

— Нет. Над словом «много».

— Так хорошо же: будет, из кого выбирать! Или нет? — Добавила она, заметив в моем взгляде грустную улыбку.

— С одной стороны, хорошо, с другой… Позвольте сделать небольшое отступление. У любого события всегда есть две стороны, хорошая и плохая. Это как две горсти песка на весах: довольно нескольких крупинок, чтобы одна из чаш перевесила. Но песок, как ни странно, насыпается из одного и того же мешка, только разными руками. Так и с вашим предположением о претендентах на престол. Большое количество полезно, но не в борьбе за власть. Собственно говоря, даже два лагеря способны ввергнуть страну в бурю гражданской войны. А я еще надеюсь прожить свою жизнь в мирной стране. С вашего позволения.

Сари слушала внимательно, не перебивая, хотя подозреваю: знала все рассказанное так же хорошо, как и я. Точнее, наверняка уже слышала от наставников, только предпочитала не задумываться раньше времени.

— Значит, по твоему мнению, лучше, если я стану императрицей, чем кто-то еще?

— Несомненно.

— Даже если я не гожусь для этого?

— Даже если…

Осекаюсь, потому что зеленые глаза снова начинают подозрительно блестеть. Только слез и не хватало. Для полного счастья.

— Почему вы так говорите?

— Потому! — Отвечено с вызовом, но непонятно, кому и зачем брошенным. — Сам не видишь?

— Что я должен видеть?

— Ты или дурак, или сволочь, — устало резюмирует Сари.

Вообще-то, и то, и другое, но девчонка об этом не догадывается. Не хочет догадываться.

— И все же?

— Кэр… Он умирает, да?

Честно признаюсь:

— Не могу сказать.

— Вот! — Новый обвинительный выпад. — Самая настоящая сволочь.

Беседа становится занимательной, но неконкретной, а у меня еще слишком много дел до рассвета, поэтому надо вернуться к теме:

— Я в самом деле не могу этого сказать. Потому что не знаю. Возможно, к завтрашнему вечеру кое-что прояснится, тогда и сделаю доклад. По полной форме. А пока важные детали не известны, предпочитаю обходиться без окончательных выводов.

Она отвернулась, прихлебывая молоко. Требуется продолжение? Извольте:

— Единственное, что могу обещать, так это постараться воспользоваться всеми подвернувшимися шансами, чтобы спасти ему жизнь.

— Зачем? Он же тебе не друг.

— Не друг. И вряд ли когда им станет. Но мы служим одному делу. Одной стране. И одному человеку. Вам. А любой груз легче нести вместе, чем порознь.