Владимир Кучук - Навь Остров. Территория забытых богов

— И куда подевались остальные девять человек?

— Кто его знает. Так, говорил отец, их и не нашли. А главное — следов никаких вокруг! Получается, что не уходили они с хутора!

— Так может, проглядели, следы то?

— Как проглядеть, Николай, охотники же все, почитай! Толк в этом деле понимали! Не было следов, и все тут!

— Что ж они, чекисты твои, сквозь землю провалились? — Усмехнулся дед.

— Тебе все бы лыбиться! — Обиделся Тузик. — Не знаю, и никто не знает, куда они подевались. Главное, почти что все свои шинельки, куртки кожаные, фуражки, винтовки с «наганами», значит, оставили, и, в чем были… исчезли. Чуть погодя понаехало ихнего брата из уезда! Стали рыскать, выяснять, мужиков на допросы водить. Нескольких, даже, чуть не расстреляли! А толку?! Ничего не нашли и не вынюхали. Так и укатили ни с чем. И с хутора ничего более не забрали.

— Да чего там чекисты! — Продолжила бабка Тузиха. — Моих мамку с тятей этим хутором их старики пужали! Сказывают, поставили его еще при крепостном режиме! У помещика… ой, запамятовала его фамилию… в общем, деревенька у него была аккурат там, где, значится, хутор и стоит.

— А куда ж деревенька подевалась?! — Дед опять улыбку в усы спрятал.

— Ох, Кузьма, зря смеёшься, зря не веришь. — Закручинился кум. — Старики лишнего не болтали, и небылиц всяких не придумывали! Говорили — как есть!

— Так что, что на счет деревеньки то?

— А то… — исчезла деревенька!

Дед удивленно поднял брови, бабка перекрестилась.

— Как это — исчезла?

— Вот так. — Вновь понизил голос до заговорческого тона Тузик. — Нет, избы с хлевами, овинами, сеновалами да баньками — все осталось. Люди забрали весь свой скарб, который могли увезти, и ушли. И скот угнали с собой.

— Куда?!

— Быку под муда!!! — Психанул рассказчик, так как дед мой уже совсем не скрывал иронии. — Не ведает никто! Слухи только ходят, что в сторону Навь Острова. Следы в ту сторону вели, до болот. Там и терялись. А вскоре, как раз на Ивана Купалу, вся деревенька сгорела. То ли молния ударила, то ли баловал кто с огнем — не известно. Сгорела — и все тут! А барский хутор, который рядом стоял — цел остался. Хотя и его пожар никак не мог обойти! Вот с тех пор и пошли недобрые слухи вокруг этого хозяйства. И дела там темные твориться стали, вон как, к примеру, с чекистами теми, прости Господи души их грешные. Так что даже думать не моги, Кузьма, взять там чего, а то беду накличешь!

Послушались мои старички тогда кумовьев своих, дед лес под баню, в конце концов, в леспромхозе купил. А через несколько лет Макаровы приехали и спокойненько себе заселились в страшный дом. Ох, и досталось же тогда Тузикам от моего деда! — Засмеялась Галина Николаевна. — Они от него, какое-то время, как черт от ладана бегали! Все из-за тех бревен под баню. Вскорости дедушка с бабушкой померли. Да и Тузики не на много их пережили. Они так и не узнали, какая беда постигла семью Макаровых, а то деду Кузьме пришлось бы извиняться перед кумовьями. Получалось, что правы они были на счет проклятия.

— Постойте, Галина Николаевна. — Встрепенулся Алексей. — А почему же дедушка Ваш не знал всех этих историй про хутор, про пропавшую деревню, про дом? Тузики знали, а он — нет!

— Так приезжие они были, старички мои. Они еще в тридцатых на какую-то комсомольскую стройку направлены были из Воронежа. Там дедушка работал на бетонном заводе, наглотался цементной пыли, начались проблемы с легкими. Вот врачи и посоветовали им осесть в сельской местности, где воздух чистый и целебный. Почему именно сюда они приехали — не знаю. Но и не жалею об этом. Где еще такую красотищу то найдешь?!

— На счет красотищи спорить не буду. А что на счет церкви можете сказать? Почему она брошенная стоит?

Галина Николаевна только плечами пожала.

— Ничего не скажу. Слухи были, что местные прихожане бросили ее, опять же, из-за каких-то историй все с тем же хозяином проклятого хутора. Но конкретнее ничего не знаю. Все местные верующие посещают храм в селе Верховском, что за Ушками сразу. А Дубравино до сих пор считается селом только потому, что тут когда-то была действующая церковь.

— Галина Николаевна, а с кем из села Мария Силантьевна контактировала больше всего?

— Да ей многие помогали, чем могли, ведь она, незадолго до смерти, совсем немощная была! Но больше всего сделал для нее Федя-егерь, особенно после того, как ее мужички пропали. Федька и Антон, ведь, друзья были — водой не разлить!

Друзья поблагодарили хозяев за обед и, извинившись, вышли из-за стола. Они собирались обратно на хутор, что бы продолжить исследование дома.