Вероника Мелан - Уровень - Магия

Довольная собой, Марика повернулась к навигатору. Итак, Биссонет-драйв, 8301; застучали по нарисованным клавишам экрана подушечки пальцев.

Биссо…

Нет, не Биссолейн… Биссонет… Да, драйв…

Улицу гаджет определил сразу, а вот номер строения принимать отказался. Сообщил списком, что рад проложить дорогу к зданиям от 1008 до 9410, но номер 8301 в их число, к сожалению, не входит.

Нахмурились тонкие брови, между ними собрались две едва заметные морщинки; ветер на углу кружил мусор по спирали. Прикрывали глаза от поднявшейся пыли прохожие.

Как это нет дома с номером 8301? Она же туда приезжала! В тот раз — тоже по навигатору. Марика откинулась на спинку сиденья, какое-то время задумчиво смотрела на несговорчивый предмет, затем пристегнулась и погасила экран.

Не беда. Доберется по памяти.

Здесь стояли низкорослые дома высотой в этаж или два, стелились заросшие перед ними сады, по большей части неухоженные; был на углу перед поворотом небольшой магазинчик, светофор у края дороги с треснувшим зеленым человечком и даже запомнившаяся по прежнему визиту оградка с покосившейся калиткой.

Был тупичок, заросший кустами сразу после обкрошившегося бордюра; парковка, где она сидела, привалившись спиной к колесу, и подобравшийся ко входу куст бузины. Был даже потекший краской дорожный знак о том, что превышать скорость в тридцать километров в жилой зоне нельзя.

Вот только дома не было.

Совсем.

Она прошла заросший бурьяном участок от и до, заглянула в каждый угол, постояла на каждой кочке, исколесила сад по спирали в слабой надежде наткнуться на невидимую стену — тщетно. Если здесь когда-то и стояла бабкина хибара, то теперь она пропала.

Марика предприняла две попытки: возвращалась в машину и снова выходила из нее, чтобы опять проверить, не подводит ли зрение. Даже спросила у высунувшейся из окна второго этажа соседнего дома женщины: а где, мол?

— Так тут никогда на моей памяти дом не стоял. Его снесли еще до того, как мы въехали.

Тетка пожала пухлыми покатыми плечами и равнодушно отвернулась.

Марика долго смотрела на залитый ровным дневным светом пустырь. На парковку, снова на пустырь. Вернулась туда в третий раз, прошла его вдоль и поперек, после чего села в машину и в течение пяти минут не могла сообразить, о чем именно думает. Выпала из изменившейся реальности. Зависла.

В себя пришла от того, что рядом с крылом автомобиля шоркал по асфальту метлой бородатый дворник, косился на машину с неодобрением: понаставят вечно…

Марика моргнула, провернула в замке ключ зажигания. Одновременно с заурчавшим мотором на стекло упали первые капли дождя.

По пути домой она кристально ясно осознала две вещи: она больше никогда не увидит ни Майкла, ни Арви, потому что нет бумаги от Комиссии, нет дома бабки. Нет разрешения, нет входа на Уровень. Иначе бы натыкались на него все, кому не лень…

Осознала и ужаснулась. На мгновение запаниковала и едва не въехала в багажник резко затормозившей перед светофором машины — успела среагировать. Не убирая ногу с педали тормоза, судорожно выдохнула, прикрыла веки и сжала пальцы на руле с такой силой, что побелели костяшки.

— Лао, не молчи, пожалуйста… Не уходи, когда мне так нужно с тобой поговорить.

«Здесь… сложно… Не хватает энергии…»

— Что? Что мне сделать, чтобы ее стало хватать?! Тебе нужно вернуться? Тоже нужно вернуться на Магию?

Поверхность зеркала погасла.

«Только не навсегда, — в ужасе подумала Марика, — пожалуйста, только не навсегда. Потому что я не знаю путь обратно и боюсь, что не смогу его отыскать».

Оставшуюся часть дня она провела в трансе. Пыталась убедить себя, что привыкнет, привыкнет к старой жизни, сможет влиться обратно, постепенно забудет манящие тропинки Магии, сохранит нужные знания и с ними зашагает по дороге новой жизни. Иногда верила себе, иногда вновь начинала паниковать — чувствовала: не забудет. Не сможет. Будет биться о стекло мухой, силясь понять, почему смогла однажды преодолеть невидимый барьер, но не в состоянии сделать этого вновь, и спустя какое-то время брякнется бездыханной тушкой на подоконник. Растеряет силы, сдастся.

Кто-то звонил по телефону, но она даже близко не подходила к столу с вибрирующим на его поверхности сотовым. Часом позже звонили в дверь — не открыла. Долго смотрела жадным и ненавидящим взором на уставленный бутылками бар, но так и не позволила руке описать дугу и пальцам — сжаться на узком горлышке. Отошла. Села под картиной на пол, прижала молчащее зеркало к животу и уткнулась взглядом в колышущуюся от сильного ветра балконную занавеску.