Елена Тебнёва - Тяжело в учении

Это точно. Любви там как раз и нет, а еще принц не знает, что такое «без надежды» — самоуверенность не позволяет.

— А что означает один бутон? — спросила я.

— Просьба о доверии, — рассеянно отозвалась мама, высматривая что-то за окном.

От меня не укрылась предвкушающая полуулыбка, тронувшая ее губы, и я, заинтересовавшись, шагнула было к окну. Но мама, небрежно задернув занавеску, повернулась к нему спиной и ненавязчиво оттеснила меня в сторону, ласково обняв и погладив по растрепанным волосам, а потом сладко зевнула, изящно прикрыв рот ладошкой:

— Я пойду, милая, устала что-то. А про язык цветов почитай, весьма увлекательно и полезно… Книжку я тебе днем дам. А выводы, думаю, ты сделаешь сама…

Я кивнула. Странная она… Наверное, на нее так еще не родившаяся малявка влияет.

Мама вышла, кинув на меня полный лукавства взгляд, а я, присев на кровать, растерянно посмотрела на цветы, белеющие на подоконнике.

Год назад мне уже дарили бутон. Тогда не было Костана, был Фьерн, которого нет сейчас. И еще один человек, который был и есть. Человек, для которого мое доверие значило слишком много…

Я ошарашенно усмехнулась. Так просто? Я действительно не замечаю очевидного? Может, Лика права?..

Стук в окно прервал мои беспорядочно мятущиеся мысли.

Неужели опять Костан?! Ох и не вовремя же ты, голубчик… Но это и к лучшему. Сейчас объяснимся — раз и навсегда! Криво усмехнувшись, я подкралась к окну и резко распахнула створки.

Все-таки неплохо Лион меня выучил. Если бы не моя реакция, валялись бы мы сейчас на полу, а так даже на ногах удержались и ударились не об пол, а о стену, к которой одновременно и шарахнулись.

— Бегство — лучшее решение проблемы? — без предисловий начал Страж, нависнув надо мной эдакой грозной скалой.

— Цветочки — лучшая замена словам? — подавив трусливое желание зажмуриться и хлопнуться в обморок, с теми же интонациями вопросила я и, похоже, сумела-таки озадачить господина некроманта. Значит, в точку попала!

— Цветочки… это не то, — запнувшись, сказал он.

— Именно, — ухватилась за его слова я. — Совсем не то!

Даже рядом с моим позором не стояло!..

— Ну же, Лион, — прошептала я, видя, что Страж колеблется. — Это не смертельно. Проверено!

Но вот он, увы, так не считал. Стоял, закусив губу и бросая на меня странные взгляды… Стало обидно до слез.

Да он даже действию приворотного зелья умудрился сопротивляться! Для него чувства — это болезнь. Вот и сейчас надеется… выздороветь.

Зло прищурившись и вскинув голову, я попыталась отстраниться… Куда там! Меня поймали, обхватили за плечи и крепко прижали к себе.

Мир перевернулся, когда теплые губы легко коснулись моих, и я сквозь грохот собственного сердца услышала тихое:

— Кажется, я все-таки потерял голову… Вики-и-и…

Именно в этот момент, повинуясь непреложному закону подлости, дверь широко распахнулась и в комнату со словами: «Детка, раз уж ты вернулась…» — вошел отец — да так и споткнулся на пороге. Споткнулся — и круглыми глазами уставился на занимательную сценку…

— О нет!.. — обреченно простонала я, пытаясь спрятать пылающее лицо на груди Стража, который и не подумал выпустить меня из объятий.

— Р-р-рэлионель! — раненым драконом взревел обретший дар речи царь-батюшка.

— Всеслав! — возмущенным эхом откликнулся мамочкин голос.

— Я люблю вашу дочь, причем взаимно, — спокойно произнес Лион, и это признание меня окончательно добило… И, судя по выражению глаз побагровевшего папочки, не только меня.

Как раз выяснения отношений со смертельным исходом мне и не хватало для полного осознания романтичности момента!..

— На Эльмиине такие красивые рассветы, — прошептала я, с мольбой взирая на явно настроенного на продолжительную и, возможно, кровавую борьбу Лиона. — Пожалуйста… ради меня!..

Эльфийские озера — это здорово. И уж куда лучше разъяренного и совершенно невменяемого отца, с которым и потом поговорить можно. После того, как с ним поговорит мама…

…а обычные мгновенные порталы у моего Стража получаются очень даже хорошо. Всегда подозревала, что дело тут не в умении и природе силы, а в четкой мотивации!

Яркое сияние летнего дня струилось сквозь высокие арочные окна; свежий ветерок наполнял зал благоухающей цветочными ароматами прохладой. Змейка выложенной разноцветной мозаикой дорожки убегала к возвышению у противоположной от дверей стены, увитой бархатисто-зеленым плющом. По обеим сторонам — удобные скамейки, занятые приглашенными, как знакомыми, так и совершенно незнакомыми.