Нина Скипа - Стражи границы

Я встал и сделал шаг навстречу скульптурной обезьяне. Нет, когда я читал в книге про ожившую каменную обезьяну, я, почему-то никогда не представлял себе ходящую и говорящую статую. Хотя, если подумать, то не мог же я ожидать увидеть нормальную мартышку!

Сунь У-кун кивнул головой, подошел поближе к дивану и присел на задние лапы. Я обошел его со всех сторон, рассматривая и с трудом удерживаясь, чтобы не ощупать. Красивый, желтовато-серый камень кое-где пересекали коричневые полоски. Интересно, где Сунь У-кун раздобыл такой большой кусок нефрита? Или он полый внутри?

Каменная обезьяна снова захихикала. Когда она смеялась, черты ее лица словно подергивала рябь. Я понял, что прекрасный царь обезьян задействовал для перемещения в пространстве магию измерений.

Сунь У-кун вытянул руку.

— Можешь потрогать, — разрешил он.

Я нерешительно протянул свою руку, как вдруг услышал от двери голос Венедима. Я даже не обратил внимания, что он вошел.

— Вы сейчас полностью трехмерны, господин Сунь У-кун? Яромиру не стоит прикасаться к многомерным тварям.

Я настолько забалдел от такой постановки вопроса — причислить прекрасного царя обезьян к тварям! Это додуматься надо! — что оторвал, наконец, взгляд от каменной обезьяны и посмотрел на Венедима. Он был в своем естественном, то есть восьмимерном облике.

— Не удивляйся, — снова захихикал Сунь У-кун. — Я сотворен, значит, меня можно причислить к тварям, если рассматривать слово «тварь», как объект творения и рассматривать его в данном контексте исключительно применительно к моей телесной оболочке. К существам же меня причислить нельзя хотя бы по той простой причине, что я не существую. По крайней мере, в таком виде, какой вы наблюдаете в настоящий момент. Да, Венедим-то прав. Ты можешь меня коснуться, Яромир, но только когда я не буду двигаться.

С этими словами, каменная обезьяна застыла, и я потрогал ее руку. О, паньгуань побери, обычная каменная рука. Статуя, без признаков жизни. Подсознательно я ожидал ощутить биение пульса, но, помилуйте, откуда пульс в камне?

Я убрал руку, и Сунь У-кун кивнул.

— Вы правы, Яромир, пульса нет. Причем уже очень много лет. Садитесь, Яромир. О чем вы хотели меня спросить?

Я несколько пришел в себя.

— Прежде всего, я хотел поблагодарить вас за помощь. За то, что нам всем будет позволено покинуть границу.

Сунь У-кун кивнул.

— Не за что, Яромир. Считайте, что мы квиты. За эти несколько минут я повеселился так, как не случалось уже многие годы. Но спрашивайте!

У меня в голове вопросы роились, и я никак не мог выбрать с чего начать. Почему нефрит, почему такого цвета, что у него внутри, как он может есть и пить, правда ли он может летать на облаках, а если может то как, есть ли у него посох…

Сунь У-кун прервал хаотичный разбег моих мыслей.

— Итак, господа, сейчас я расскажу вам сказку, — торжественно проговорил он. На этот раз захихикали мы. Уж очень нелепо это прозвучало.

— Итак, господа, давным-давно, примерно в то время, когда Шан Ян писал свой бестселлер, а Цинь Ши Хуан-ди еще даже не родился, не то, чтобы взяться воплощать в жизнь ночные кошмары, на гору, под названием Священная терраса в пещеру Косых лучей луны и звезд, пришел молодой человек. Что говорить о его прошлом, у бессмертных нет прошлого. Скажу только, что к своим тридцати годам молодой человек получил прекрасное, по тем временам, образование, мечтал о самоусовершенствовании и о переустройстве мира, которое полагал возможным произвести через самоусовершенствование и познание истины. Оставался один вопрос. Самый главный. Познание истины.

Может быть вам приходилось слышать, что по даосской теории, для познания истины необходимо, познать себя. Как писал Лао цзы, «Знающий людей благоразумен. Знающий себя просвещен». Опять таки:

Дойдя до пределов пустот… (то есть медитируя, — пояснил как бы в сторону прекрасный царь обезьян),