Пола Брекстон - Дочь ведьмы

– Кажется, она уже не так страдает, – заметила Бесс.

Мать не сводила глаз с огня.

– Она спит.

– Это же хорошо, правда? Отдых может помочь исцелению.

– Может…

В голосе Энн не было убежденности.

Бесс больше не могла выносить то, как мать уклоняется от разговора.

– Она выживет, мама? Скажи, что выживет!

Взгляд Энн наконец оторвался от огня. Она посмотрела сперва туда, где лежала Маргарет, потом повернулась к Бесс. Казалось, каждое незначительное движение дается ей с огромным трудом.

– У нее чума, Бесс.

– Но некоторые же выживают, разве нет?

– Некоторые, да. Сильные и взрослые. Первыми гибнут слабые. Старики. И малыши.

У Энн не было сил на переживания. Она снова уставилась на огонь.

Бесс вскочила.

– Я не дам ей умереть! Не дам! – крикнула она.

Бесс повесила над очагом чайник, потом принесла из сыроварни мед. Налила в миску горячей воды, размешала в ней янтарный сироп. Отнесла его Маргарет. Подняв девочку повыше на изголовье, тихонько заговорила с ней.

– Давай, малышка, смотри, что я тебе принесла.

Она поднесла к потрескавшимся губам сестры ложку теплой жидкости. Веки Маргарет затрепетали, но не открылись. Ее шея распухла от безобразных бубонов. В страшных буграх виднелась россыпь красных точек. Кожа Маргарет начинала темнеть от кровоподтеков, из-за которых болезнь прозвали черной смертью. Бесс отогнала злые мысли и, бережно раздвинув губы сестры, влила ей в рот глоточек воды с медом. Он вытек наружу. Бесс попробовала снова. На этот раз Маргарет поперхнулась, но вкус заставил ее прийти в себя, и она открыла покрасневшие глаза.

– Бесс?

Голос ее звучал сухим шепотом.

– Я здесь, малышка.

– Бесс… – изо всех сил стараясь собраться, она протянула руку к лицу сестры. – Ты можешь сделать, чтобы мне стало лучше… Я знаю, что можешь… волшебством. Своим волшебством.

Теперь малышка смотрела в глаза с мольбой, упрашивая, и была исполнена страха и вместе с тем надежды. Она ждала.

Девушка боролась со слезами горя. Все ее умения были бесполезны. Фокусы, которыми она так радовала Маргарет всю жизнь, были бессильны против неистовства чумы, и Бесс это знала. Она покачала головой, не желая признаваться сестренке, что волшебство ей не поможет.

– Потом, милая. Сейчас ты должна немножко попить. Давай, вот так, хорошо.

Она снова окунула ложку в миску.

– Еще чуть-чуть. Это вернет тебе силы.

Бесс продолжала кормить Маргарет, не сводившую с нее глаз, пока не поняла, что сейчас расплачется. Когда миска опустела, Бесс уложила Маргарет и устроила ее поудобнее. Села на пол возле низкой лежанки сестренки, обняла малышку и пожелала, чтобы та выздоровела. Пожелала, чтобы Маргарет выжила.

На следующее утро Бесс проснулась там же, где уснула: возле сестры. Петух дважды хрипло прокукарекал с крыши амбара. По серому рассвету было понятно, что еще одна ночь прожита, и впереди еще один день. Бесс неловко поднялась и пошла к очагу помешать угли.

– Бесс…

За ее спиной стояла мать.

– Доброе утро, мама. Не беспокойся. Я послежу за огнем и принесу Маргарет воды с медом. По-моему, ей понравилось. Я знаю, ей это поможет.

– Бесс!

Энн шагнула вперед и положила ладонь на рукав дочери.

– Твоя сестра умерла.

Кровь отлила от головы девушки, и ей показалось, что она сейчас упадет в огонь. Бесс открыла рот, собираясь закричать, но поняла, что не может. Подбежала к Маргарет, бросилась на холодное тело малышки. Тут к ней вернулся голос.

– Нет! Нет, нет, нет, нет! Не Маргарет. Не моя малышка!

Она схватила безжизненное тело девочки.

– Очнись, давай же. Ты должна проснуться. Проснись, пожалуйста!

Бесс грубо трясла сестру, не понимая, что творит.

Энн оттащила ее.

– Оставь малышку, дочка.

– Нельзя мне было засыпать! Я бы ее спасла!

– Ничего было не поделать.

– Но это я сделала! Господи милостивый, это я ее убила. Я вошла к Томасу, хотя ты мне не велела, и принесла чуму бедной милой Маргарет, и теперь она умерла! Дай и мне умереть! Дай мне уйти с ними!

Бесс едва увидела, как рука матери поднялась – и с огромной силой обрушилась ей на щеку. Удар сбил ее с ног. Она пораженно стерла пальцами кровь с губ. Взглянула на мать, оторопев от случившегося.

Голос Энн, заговорившей сквозь сжатые зубы, был спокоен.

– Слушай меня. Внимательно слушай. Ты виновна в смерти сестры не больше, чем я. Она заболела слишком быстро, чтобы ты заразила ее от Томаса. Понимаешь?

Бесс кивнула.

– Сейчас надо быть сильной. Нужно заглянуть в самую глубину своего сердца и найти силу, которая жила там все время, неведомо для тебя. Тебе надо быть мужественной. И мне тоже. – Она помогла дочери подняться. И, твердо держа ее за руки, продолжила: – Сходи за плащом, детка, нам нужно многое сделать на улице.