Лев Жаков - Чудес не бывает

А главное, как теперь быть? К Алессандре не подойди, с отцом я поссорился второй раз за неделю, девчата наверняка по комнатам сидят, дипломы строчат. Я бы тоже пошел писать, да хотелось сначала узнать, в нужном ли направлении пишу? Напишу не то, потом переделывать придется, не дай Мирэн! Да и настроение рабочее исчезло.

Я прошелся по саду. В монастыре уже вовсю шумели - завтракали.

Мне почему-то противно было идти к людям. Улыбаться, разговаривать… Уйти бы, где-нибудь подальше побродить одному, может, настроение поднимется?

Боль… она преследует меня с первого дня здесь!

Я боюсь боли. Глупо или смешно, но это так. Поэтому я стараюсь избегать ее. Поэтому я два года работал над тем, как от нее защититься. И достиг многого, но, кажется, само умение тоже может причинить боль.

Но больше всего я боюсь Смерти.

Однажды, в самый первый день в Школе, когда я наколдовал себе собственный сквознячок, мне снился странный сон. Как будто Она меня бросила, ушла от меня… моя Смерть. Но это же смешно: как Смерть может уйти от человека? С тех пор я боюсь Ее еще больше: Она умеет шутить.

Я спал.

И во сне стоял на большой поляне в весеннем лесу. Первая листва была еще так прозрачна, что ее нежная зелень не закрывала черные ветви. Прогревшаяся на солнце земля исходила запахом мокрого песка и глубоким, въевшимся в землю ароматом старых перепрелых листьев, сквозь толстый слой которых упорно пробивались тонкие травинки и маленькие подорожнички.

Теплая земля мягко отзывалась на каждый шаг, слегка поддаваясь и тут же упруго отталкивая ногу. Я наклонил к себе веточку и долго смотрел, как из раскрывшихся почек высовывают зеленые глазки молодые зеленые личики листьев.

Луч солнечной пыли щекотал прищуренный глаз, ветерок тревожил, заставляя вдыхать глубже. Как хороша весна! И голова кружится от избытка кислорода.

Наслаждаясь слабым ощущением березового сока, я прошелся по поляне. И на том конце увидел Ее.

Я узнал Ее.

Смерть приходила в разных обличьях, и не всегда я узнавал Ее сразу.

Это мог быть строгий мужчина в представительном костюме-тройке, в белоснежной сорочке на узкой груди, с носками под цвет галстука.

Это мог быть лучезарный ангел с пушистыми, раскинутыми в стороны крыльями, легкий и упругий, как гитарная струна, или звук той струны.

Бывало, Она встанет передо мной жидкой саламандрой в жерле пожара, когда раскаленная желтая плазма с гулом рвется из окон, сметая дома, как карточное недоразумение.

Иногда Она журчала прохладными речными струями, заманивая в нежное мокрое лоно, ласково качая волнами и убаюкивая, чтобы затем тихо проникнуть в легкие, наполнить их болью и ужасом, заставить биться в воде, вздымая страшный крик под самое небо, и все равно утягивая вниз, тяжелыми пальцами вцепившись в сведенные судорогой ноги.

Сегодня Смерть принарядилась в свободную мантию из потертого бархата, черную, как старый ворон. Лицо Ее было открыто. Сегодня это было настоящее Ее лицо: одна половина - прекрасное девичье, другая - голый оскаленный череп.

Сегодня Она улыбалась, и улыбка Ее вселяла ужас.

–Прогуляемся? - спросила Смерть, прижав мою руку острым локтем к ребристому боку.

Я нервно выдернул руку.

Смерть засмеялась - уверенно и спокойно.

–Зря трепыхаешься. Сегодня - последний день твоего двадцатого года. А ты же знаешь, что я люблю подводить итоги в круглую дату. Как хорошо звучит "Умер в день своего двадцатилетия"!

–"Умер в день своего столетия" звучит намного лучше! - огрызнулся я. Настроения любезничать с двуликой дамой не было. Не тот случай.

–Что дергаешься? Ты моя законная добыча. Если бы не случайные родственники, ты давно был бы моим и общался с предками, занимая в их ряду пусть крошечное, но почетное место. Они отобрали тебя у меня!

–Мне плевать на почетное место в ряду предков, я не нашел еще места среди современников.

Смерть игриво толкнула меня в плечо:

–Не груби мамочке! Впрочем, я не обижаюсь. У меня праздник сегодня - забираю тебя с собой!

–Я бы не был так уверен на твоем месте, - сказал я. - Мое дело не сделано, и ты знаешь это. Все же, если меня спасли, значит, такова судьба, и даже ты не можешь идти против нее.

Задумчиво перебирая русую косу, перекинутую через правое - девичье - плечо, загадочно смотрела на меня глубокими черными глазами.

–Да, - произнесла Смерть неторопливо, - Знаю, есть Судьба, у нее свои правила. Рок и Фатум всегда играют на моей стороне, а Судьба - танк, подминающий и Смерть, если взбредет такое в ее металлическую длинноклювую голову. Да, есть судьба. Но ведь есть и Несудьба, - со смаком выговорила Смерть, - и ты всю свою жизнь живешь Несудьбой, дружок.