Лев Жаков - Чудес не бывает

Голова трещала от шума и от мороза, никак не получалось сосредоточиться, пальцы замерзли и плохо сгибались. Какое уж тут колдовство!

Но я видел неумолимое расширение потока, он уже ощутимо походил скорее на воронку, чем на кишку. Оставались секунды до взрыва, который снесет не только глупого мальчишку, но и меня, и полгорода.

Черт с ними, со зрителями! Я быстро немеющими от холода пальцами отвел ближайшим из них глаза и втиснулся в снежную башню. Упершись в ледяную стену спиной, я гаркнул Тики на ухо:

–Отпускай и уходи!

Не знаю, услышал он или нет, но быстро присел, и я успел засунуть руки в морозное дыхание мира. Схватившись там за что-то, я пнул мальчишку, чтобы он исчез. После этого вздохнул с трудом и начал останавливать хлеставший уже чуть ли не через край поток.

Сначала энергия поддавалась с неохотой, она как будто чувствовала свободу и рвалась к ней. Но я упорно держал ее, и она медленно - ох, как медленно! - успокаивалась…

Сначала иссякла, сникла змея в моих заледенелых руках, чего никто, конечно же, не заметил.

Как только я почувствовал, что способен довольно легко контролировать происходящее, с трудом вылез из башни и предстал перед народом, так сказать.

На меня смотрели, потому что там, над главной площадью, пока что ничего не изменилось. Паника разгулялась в городе.

Но это уже было делом техники. Постепенно пережимая канал, я убирал буйство колдовских стихий, которые чуть не переросли в настоящие. Сначала стали реже и тише молнии, они прорезали темноту с угасающим шипением, треск исчез, не гремел и гром.

Паника приостановилась, люди прекращали бегать и поднимали голову, чтобы узнать, что происходит.

Я все уменьшал накал страстей. Вот последняя молния, беззвучно сверкнув, погасла, вот затихли в отдалении последние раскаты… Осталась туча, но и ее быстро относил в сторону ветер.

Передернув плечами, я в полную силу ощутил, как я замерз. Пальцы, -что на руках, что на ногах - не шевелились и болели. С некоторым трудом сохраняя равновесие, я начал сползать вниз. Из-под ворот выполз, повиливая поджатым хвостом, трехголовый пес.

Мелко дрожа, я направился в дом. Начальственный чиновник, отряхивая с колен снег, кивнул мне и быстрым шагом направился на базар подсчитывать убытки, нанесенные его лавкам неведомым колдовством. Он ухитрялся вышагивать гордо даже на такой хорошей скорости!

И я не удержался.

–Не забудьте про леденцы! - крикнул я ему вслед.

Не оборачиваясь, он втянул голову в шикарный мех воротника и припустил бегом.

–Думаю, придется городу возобновить контракт, - заметил мне дружелюбно старый писарь, а стражник почтительно подал мне теплый плащ. Я засмеялся, махнул рукой и вошел в дом, а они отправились восвояси.

Тики сидел в углу, его глаза отсвечивали в полутьме красноватым. Не обращая на него внимания, я придвинул кресло к камину. Надо бы поскорее отогреться. Я разместил ноги около огня, чуть ли не вплотную, протянул руки. Красные скрюченные пальцы, оттаивая, горели, пальцы на ногах тоже заныли сначала, а потом стало просто невозможно терпеть, и я принялся ругаться под нос, постанывая и пошевеливая отмороженными конечностями.

Когда боль немного поутихла, я расслабился. Откинулся на спинку, покрепче завернулся в тяжелую шерсть. Дрожь еще пробирала меня, я все время ежился, пытаясь потеплее устроиться.

Скоро стало почти хорошо, комната начала заволакиваться легким туманом, глаза еще смотрели, хотя нечетко, веки отяжелели и постоянно падали. Но я не позволял себе заснуть, ведь надо было собирать вещи.

Сколько я так просидел, глядя на игру пламени, не знаю. Все остальное я видел как бы издалека. Как черная тень, подошел Тики.

Кажется, он спрашивал о чем-то, но я не слышал. Я смотрел, как он шевелит губами, и, чтобы не огорчать мальчика, говорил в ответ, чтобы он не волновался, сейчас я согреюсь, и мы начнем переезжать в Замок. Кажется, я заметил у него в глазах слезы. Он стал куда-то собираться, надевал плащ, обматывался шарфом. Я помнил, что его нельзя оставлять одного, и кричал, чтобы он немедленно остановился, но он, похоже, не слышал меня, потому что ни одно из его замедленных движений не прекратилось.

Чуть не заснув в очередной раз, я понял, что уже совсем пора, и хотел встать, но у меня не получилось. Вяло удивившись, напряг силы.

Комната наполнилась людьми, кто-то рыжий плакал передо мной. Едва удерживая себя в сознании, я пытался объяснить пришедшим, что мне надо делать. Сначала мне показалось, что они поняли, потому что они стали помогать мне подняться. Потом я сообразил, что они совершенно неправильно поняли, так как они попытались положить меня.