Николай Андреев - И маги могут быть королями.

Король огнарский схватился за сердце и шепнул что-то об измене, сверкая глазами.

– Монтаран! - Реджинальд подозвал одного из командиров особистов, поехавших за своим королём. Как ни странно, все эти особисты были из дворян, а вот те, что остались в столице - почти сплошь простолюдины.

– Да, Ваше Величество? - Особист был с ног до головы закован в белые латы со львом, знаком его рода.

– Поведёшь в атаку нашу пехоту. И ещё: в первых рядах пусть пойдёт Особая охрана. Остальные должны видеть, как надо сражаться! Сотня твоих воинов будет идти за пехотой. Бойцы не должны переметнуться к врагу. Ясно?

– Да, Ваше Величество! - Монтаран кивнул и направил своего коня к пехоте.

В рядах войска Фердинанда слышались шутки и смех при виде выдвижения вражеского центра. А вот в глазах Аскера стояли слёзы. Элиту Королевства, тысячу дворян-особистов, просто пустили на убой.

С поднятыми знамёнами, под звуки боевых горнов, шла линия воинов в белых латах. Многие дворяне только сейчас поняли, насколько ошиблись, присоединившись к Реджинальду, но было уже поздно. Сзади напирали королевские воины, которым вечером отдали приказ, что если дворяне попробуют переметнуться, бить прямо в спину.

Фердинанд снова вывел лучников вперёд, и те уже готовились выпустить вторую стрелу вслед первой. Реджинальд только этого и ждал, отдав приказ выдвигаться флангам. В эти минуты даже боги не могли предугадать, кому достанется победа.

Равальяк, командовавший левым флангом Реджинальда, решился на невыполнение приказа короля и выдвинулся против правого фланга Фердинанда. Он догадался, что принц хочет заманить всю армию к низине, а потом окружить. К тому же Равальяк уже знал, что армия Реджинальда обречена: это показало бегство рыцарской конницы. А ещё атака Особой охраны, сейчас нахлынувшей на позиции аскерского ополчения.

Ковальди же решил выдвинуть своих воинов наискось. Всего два дня назад он разговаривал с дворянами и их ополченцами, составившими весь правый фланг армии Реджинальда. Никто из них не хотел умирать. А если и хотел, то только не за Людольфингов. Поэтому Ковальди решил отдать свой долг Людовику Мишелю…

Дукс Роман, словно простой центурион, стоял в первом ряду айсаров. Его пять тысяч воинов должны были выдержать натиск вражеского левого фланга, чья атака разрушила весь план по окружению противника. Воинов Равальяка было в два раза больше, чем айсаров, но дукс решился. В молодости он мечтал, когда подойдёт старость, умереть с мечом в руках, ведя своих воинов в атаку обречённых. Теперь этот шанс представился.

Когда пехотинцы Равальяка стали взбираться на холм, Роман высоко поднял над собой меч и крикнул на аркадском несколько слов. Но даже огнары поняли его слова. Потому что были сказаны не на языке какого-либо народа, а на языке храбрых.

– К бессмертию и славе! - и Роман побежал с холма, а за ним устремились и все остальные воины. Даже лучники, взявшие с собой короткие мечи, решили пойти в рукопашную.

Дукс ударил по шлему ополченца, и противник, обливаясь кровью, покатился вниз по склону. Равальяк не ожидал, что противник пойдёт в атаку. Не ожидали этого и воины Реджинальда. Строй противника прогнулся, но прорвать его не удалось: врагов было в два раза больше. И поэтому айсары плясали в танце смерти, желая лишь умереть с мечами в руках.

Роман рубился своим гладиусом, но вдруг почувствовал, что его ноги подкашиваются. Он со странной улыбкой посмотрел в глаза ополченцу, чьё копьё пробило грудь дукса, и огнар отшатнулся.

Роман повалился на снег, опираясь лишь на меч. Один из огнаров ударил его мечом в живот, клинок прошёл между рёбрами.

– Ну, вот и всё, - губами прошептал дукс Роман, в последнем рывке достав своего убийцу гладиусом. Через секунду глаза Романа навсегда закрылись.

Айсары, ставшие только яростней сражаться, увидев смерть своего командира, постепенно отступали на холм. Давление воинов противника становилось все сильнее.

Вот ополченцы отхлынули после одной из атак Равальяка, а потом отошли на холм. Айсары прикрывали огнаров, погибая под ударами вражеских мечей. Не больше сотни жителей севера отступило на холм, неся на руках тело своего командира.

Последние шансы на победу рушились. Фердинанд видел гибель айсаров на левом фланге и никак не мог отыскать глазами дукса Романа. Принц, конечно, надеялся, что аркадец затерялся среди ополченцев.

Но Фердинанду было уже некогда об этом думать, потому что особисты уже вот-вот должны были обрушиться на ряды ополченцев. Аскер еле успел подвести в центр айсаров правого фланга, но это была лишь капля в море. Белые латы замелькали у подножия холма.