Светлана Графная - Ступени к Храму

Он рассмеялся:

– Везучая же ты!

– Везучая, - серьёзно согласилась я, ибо несмотря ни на какие обстоятельства ведьма не скажет, что она не удачлива. Не удачливых ведьм не бывает: они попросту не выживают в мире, погибая до восемнадцати лет. А что до некоторых обстоятельств… Мы сами по большей части не знаем, когда нам везёт: не упавшая на голову сосулька тоже удача, вот только мы о ней не догадываемся…

– Кстати, уже восьмой час - он носил на руке это глупейшее изобретение человека, наивно полагающего, что так он определит время (а час был уже девятый), - ты давно последний раз ела?

– Вчера вечером, - честно призналась я, даже не подумав, в какой это его приведёт ужас.

– Когда?!!!

– Вчера вечером, - послушно повторила я, не понимая, что же в этом такого кошмарного. - Да ты не бойся: для ведьмы это более чем нормально: я при желании вообще могу ритм сердца замедлять, что уж говорить о каких-то биоритмах?

– И он на это не обижается? - неуверенный кивок куда-то в район моего живота.

– Кто? Организм? Иногда. Но в принципе, если его сильно уж зельями не травить - ничего, живет.

Моя ненормальность для него открытием не стала, так что, удрученно вздохнув, он не пришел к лучшему решению, кроме как сказать мне сесть и начать что-то колдовать. Сначала очертил серебристо-сиреневой полосой квадрат воды (мне стало как-то тревожно), потом создал над ним какое-то туманное облако (тошнота подкатила к горлу) и…

Аааааааа! Так и не поняв, почему, откуда, за что так больно, я потеряла сознание…

– Иньярра! Йыр побери, да очнись ты, наконец!!! Иньярра!!!!

…Больно… Очень больно… За что?!

– Иньярра!!

– За что?..

– Иньярра! Слава Хранящим! Что с тобой такое?!

По всему телу медленно остывала боль, замирая нервами, сердцем, кожей… Меня всю трясло, как в лихорадке, по лицу не переставая текли слезы…

– За что?..

– Что ты такое несешь? Перестань плакать, Иньярра!

– Что ты сделал?!!

– Просто поймал совсем немного рыбы. Учитывая, что удочку ни ты, ни я захватить не догадались, другого способа это сделать я просто не нашел. Но при чем тут ты и рыба?

И я начала понимать. Силой воли изгнав остатки боли из истерзанного тела, сконцентрировалась и принялась объяснять.

– Никогда больше не смей так делать, понял?!

– Ярра, натягивание очень маленького жизненного вакуума ничего не значит. Здесь всего три рыбины было. И объясни, наконец, что случилось с тобой!

– Три рыбы. А сколько вообще жизни убил твой вакуум, ты представляешь?! Или считаешь, что кроме рыбы в воде никто не живет? Я ведьма, если ты ещё не уразумел!!! Любую смерть я чувствую своей болью!

Это действительно так. Ведьма - влюбленная в жизнь. Я не могу быть рядом со смертью. Я не могу убивать, если грех убиваемого меньше преступления перед Жизнью. Я переживу зарезанную курицу или сорванный плод, но вот при заготовке дров однажды чуть не погибла. Мы - дети природы, связанные с ней сильнее чем кто-либо. Её радость - наша радость, её боль - наша боль.

– Прости. Я не подумал.

Весь остаток вечера мы молчали. Я не обиделась. Я просто действительно была не в состоянии разговаривать. Рыбы, добытые такой ценой, так и остались плавать на поверхности озера. Он никогда в жизни больше не воспользуется жизненным вакуумом. Я это знала, чувствовала и…если честно, считала, что это, наверное, стоило той цены…

Я, нахохлившись, как ворон, сидела на носу лодки и равнодушно смотрела вперёд. Вертикальные кошачьи зрачки позволяли видеть в темноте, вот только ничего интересного в поле зрения за последние пять часов не попадало.

У ведьм вообще особые отношения с кошками: кошачья грация, кошачье зрение. При смертельной необходимости вообще возможна полная трансформация. Правда, все предложения типа спрыгнуть с крыши Храма (саженей тридцать) и наивно уповать на благополучное приземление на мягкие кошачьи лапки, я трусливо отметала, так что этой замечательной способностью не овладела. Да и кто докажет, что это - не выдумки? ("ТЫ!" - неизменно радостно заверяли меня коварные провокаторы, возлакавшие поглядеть на моё бесславное падение). В общем, пока придется довольствоваться кошачьим умением видеть в темноте. Тоже неплохо, кстати.

Вальг, накрывшись плащом, спал на дне лодки, а хлипкое суденышко всё так же невозмутимо рассекало воду вопреки всем законам физики. Это ж какой силой надо обладать, чтобы, спящему, поддерживать заклинание?! Ей-богу, я его бояться начинаю…

– Иньярра? - Хм, похоже, не такому уж и спящему…