Михаил Белов - Царица воинов (СИ)

- Она так и не выпустила из пальцев этот свой странный диск, - Граний посмотрел на пылающий помост впереди, охваченный облаками искр. - Некоторые говорили, что она была дочерью бога, и, после всего, я уже почти верю в это... Надеюсь, небожители не покарают нас за то, что погубили их бессмертную кровь.

- Я не хотел убивать девушку, - Агенор думал о чём-то своём, почти не слушая друга, - однако ярость и кровь ослепили меня, и я уже не понимал, что делаю. Такое со мной случается иногда... Я почему-то чувствую свою вину, и хотя бы этим погребением хочу снять её с себя.

- Ты выполнял приказ и сразил их в открытом бою.

- Откуда она знала о том, что я пережил в Парфии? - вновь говорил о своём командир.

- О чём ты?

- Она спросила меня о жертве Аполлону, будто знала, что случилось со мной в том походе.

- Ты говоришь о походе с армией Красса?

- Да, мы зашли тогда очень далеко и в бесплодных землях нашли свой предел. Когда армия была уже окружена, всадники во главе с сыном полководца пали, а нас засыпали стрелами со всех сторон, мы образовали кольцо тяжеловооружённых на вершине холма. На рассвете, находясь в этом живом кольце, я молился Аполлону о спасении, и, когда солнце начало подниматься, мне поверилось, что надежда ещё есть. Я спасся тогда, и этот момент врезался мне в память. Откуда Зена могла знать об этом?

- Дочь бога... Пророчества и тайны окружают таких людей, - пожал плечами Граний.

- Возможно ты прав, и дело было в пророчестве, данном ей. Жаль, что мы уже не сможем узнать этого наверняка, - Агенор потянулся было, чтобы коснуться жгущую болью рану, но отдёрнул руку, дабы ещё больше не растревожить. - Знаешь, ведь мне тоже было дано одно предсказание.

- Да, и какое же? Хорошо, наверное, иметь собственное пророчество... Будто ты важен для богов, и не просто так топчешь эту землю.

- После возвращения из Парфии на душе у меня было тяжело, а нужно было вновь собраться, ибо предстояло продолжить войну в Галлии под началом Цезаря. Временами мне казалось, что это я виноват в гибели Публия, сына Красса, который был мне близким другом. Я был совсем рядом, но не смог его спасти... Мне нужно было исцелить раны не только телесные, но и духовные, и, находясь в Элладе, я отправился в святилище Трофония, что в Беотии.

- Никогда не слышал о таком, - сказал Граний.

- Неудивительно, ибо о нём знают лишь эллины. По преданию, там страждущие могут исцелить свои душевные раны, а также узнать будущее. Так вот, я спустился в священную пещеру и провёл в ней ночь. Вернувшись, я почти ничего не помнил из своих снов, однако жрецы принесли табличку, на которой записали мои слова сразу после извлечения наружу. Они сказали, что мне было дано пророчество устами божества. Там было всего несколько слов.

- И что же там было?

- Было написано: "однажды тебе предстоит охотиться на львиц; если погубишь их, то обретёшь славу, но никогда не будешь счастлив в жизни".

Вечер медленно переходил в ночь, роща стала совсем чёрной, и небо украсилось первыми звёздами. В этой тишине костёр догорал, и огромные красные угли дышали жаром. Они уходили как герои древних времён - без сомнений и сожалений, осенённые кровью своих побед, слившиеся в этом огне с миром.

**********

Они вновь шли вдоль моря, оставив позади бурные Фессалоники. Море теперь отступило, ибо справа лежал полуостров Халкидика, но и над полноводными озёрами висело белое марево морских чаек, и ветер был также свеж. Однако уже через день пути морской простор вновь открылся им, раскинувшись как ослепительный щит.

- Мы приближаемся к Амфиполю, родине твоей Зены, - сказал Николай, которого не оставляло хорошее настроение. - Можем посмотреть на их могилы. По крайней мере, я слышал, что они именно здесь похоронены.

- Это не так, - покачал головой Клеарх. - Их тела были сожжены недалеко от поля битвы под Фарсалом, прах же развеян над заливом, и ничего не осталось...

- Откуда ты знаешь? Ах да, забыл... твои видения.

Дорога тянулась по равнине, и по сторонам раскинулись зелёные поля, иногда же мощёный тракт скрывался в тени оливковых рощ. По-прежнему было пустынно, и скорее можно было заметить зайца, греющегося на солнце, чем человека или повозку, лишь на море виднелись паруса кораблей и лодок. Николай весело рассказывал что-то, когда холодок внезапно пробежал по спинам путников, и на дорогу ступили две бесшумные тени.

- Что это? - вырвалось у юноши, когда он разглядел вспыхнувшие зеленью глаза.

- Не может быть, - прошептал его друг, вглядываясь в мозаику тени под деревьями. Прямо на древних камнях тракта, подняв головы, стояли две львицы. Они были спокойны, словно изваяния из тёплого камня, их опущенные хвосты не двигались, и лишь уши напряжённо обратились в сторону людей. Под внимательным взглядом обоим путникам было не по себе, однако первое оцепенение прошло, и Николай потянулся к поясу, где был кинжал, хотя и понимал, что это слабая защита. Впрочем, звери не думали нападать, в одно мгновение они потеряли интерес к людям и отвернулись, продолжив свой путь. Львицы уходили также бесшумно, мышцы перекатывались под их золотистыми шкурами, и пятна теней играли на спинах. В роще они превратились в тёмные силуэты, потом же и вовсе исчезли, будто и не было их никогда.