Геннадий Борчанинов - Час испытания

— Ура! — дружно рявкнули воины.

— Мы своими руками завоюем свободу! Слава Мариграду! — продолжил Мирон, не обращая внимания на стрелу, просвистевшую возле плеча.

— Слава! — словно раскат грома, прокатился рёв горожан.

Вдохновляющая речь, простая и короткая, нашла свой отклик, и войско теперь потрясало оружием, грозясь порвать любого врага на куски. Самый лучший настрой перед битвой.

Гарольд стоял чуть поодаль, высматривая родных. Сестра и жена куда-то запропастились перед самым штурмом, хотя выразили такое желание участвовать в бою, что следопыт просто не смог им отказать. Да и в бой идти лучше с теми, кому доверяешь, а больше в этом городе он не доверял никому. Отряда, который принял бы следопыта на время штурма, среди всего войска не нашлось, и теперь Гарольд наблюдал, как повстанцы готовятся брать крепость, которую прежде взять не удавалось никому.

Списав отсутствие девушек на их переменчивое настроение, Гарольд смотрел, как вперёд, под прикрытием щитовиков, выходят стрелки. За короткое время Мирон превратился из обычного портового рабочего в толкового командира, и под его управлением отряды превращались в смертельную угрозу.

По щитам забарабанили стрелы чернорясников. Послышались крики раненых, но их место в строю занимали другие воины, быстро закрывая прорехи. Стена щитов приблизилась на расстояние выстрела, и все затаили дыхание, ожидая, когда град стрел поутихнет. Пехотинцы синхронно расступились, и теперь уже лучники повстанцев сеяли смерть. Наверху тоже послышались крики, кто-то сорвался вниз, но большая часть стрел попросту воткнулась в зубцы или прошла мимо.

Опустошив колчаны, повстанцы снова укрылись за спинами щитовиков, а вражеские стрелки стали выцеливать горожан. Постепенно это переросло в беспорядочный обмен стрелами, и Мирон скомандовал отступление. Перед воротами остались лежать, подрывая боевой дух, мёртвые и раненые. Вытаскивать их сейчас было сродни самоубийству, и командир приказал ставить лестницы.

С помощью верёвок тяжёлые штурмовые лестницы опустили между зубцов стены. Сектанты попытались их скинуть, но тщетно. Мирон приказал атаковать, пока чернорясники не принесли топоры и не изрубили деревянные лестницы в щепки.

Над площадью прокатился дикий рёв повстанцев, которые, потрясая оружием, пошли в сечу. Вражеские стрелки трудились без устали, сокращая численность горожан, но лучники-ополченцы тоже собирали кровавый урожай, выцеливая головы сектантов промеж зубцов.

Гарольд ещё раз огляделся. Девушек всё ещё нигде не было, и это серьёзно настораживало. На такое зрелище собрался посмотреть весь город, и воинственные Йона и Фрида никак не могли пропустить штурм. Следопыт подбежал к Мирону, который неистово орал на солдат, скорее посылая их на стены.

— Где они? — выкрикнул Гарольд, пытаясь перекричать шум битвы.

— Кто? — рыкнул Мирон на следопыта. — Живо на стену, собачий выродок, нас теснят! Если нас отбросят, то это конец!

С южной стороны тоже послышались крики и лязг оружия. Бандиты сдержали обещание и пошли в атаку.

— Где Фрида!? — прошипел следопыт, хватаясь за меч. — Где Йона!?

— Бегом в атаку, трусливый ублюдок! — заорал командир, рывком поворачивая Гарольда к стене.

— Ты отдал их в заложники! — выкрикнул Гарольд и понял, что попал в яблочко. Мирон изменился в лице, и следопыт от души ударил его в челюсть. Командир повалился наземь, а следопыт бегом отправился к южной стене, выручать девушек. В данный момент штурм волновал его меньше всего.

Бандиты отважно поднимались на стены, ведомые жаждой наживы. Им обещали всю добычу, которая попадётся, и теперь они яростно теснили врага в надежде пограбить. Влас шел в бой в первом ряду, в отличие от Мирона и неизвестного командира западного отряда, который пока вообще не отдал приказ атаковать. Сектанты держались изо всех сил, обороняя крепость, но пока результат был не в их пользу.

Гарольд прибыл на позицию разбойников в тот момент, когда одна из штурмовых лестниц рухнула вниз, подрубленная каким-то храбрым чернорясником. Бандиты посыпались с лестницы, и ни один из них больше не встал. Однако, на это почти никто не обратил внимания, продолжая с диким рёвом и улюлюканьем забираться на стену, в гущу сражения.

Девушки, безоружные и связанные, сидели под охраной троих разбойников, сияющих от удовольствия, словно золотой талер. Ещё бы, главарь пообещал полную долю, на стену лезть не надо, сражаться ни с кем не надо, приятное женское общество. Жутко хотелось познакомиться с девчонками поближе, но главарь настрого запретил. До конца битвы. А потом уже можно было делать что душа пожелает, и никакие горожане не помеха.