Андрей Голышков - Карта Саммона са Роха

В спине воина торчала стрела… огромная больше похожая на небольшое копьё.

«Но откуда? Кто?! Кто посмел?» Сиорий Тэйто Игрис соскочил на каменистую землю.

Несмотря на страшную рану патрульный был ещё жив, он тянул к нему руку и пытался что-то сказать.

— Что там? Кто тебя так напугал? — склонился над умирающим Тэйто.

— Бегите…

— О, боже мой! — заорал кто-то из обозников. — Спасайтесь!

Со всех сторон раздались крики, люди в ужасе бежали к лесу, некоторые пытаясь укрыться, лезли под телеги.

Тэйто Игрис поднял голову и тотчас увидел громадные черные силуэты, парящие над трактом; это было так неожиданно, что ему показалось, будто сама смерть спустилась с небес.

«Иэры!» С детства увлекающийся мифологией он прекрасно знал, кто это, много читал, сотни раз видел на гравюрах, а соответственно представлял, как эти твари опасны, никогда, правда, не думал, что они существуют на самом деле, и, конечно же, не предполагал, что когда-нибудь ему доведётся встретиться с такой в живую. Да не с одной, а с пятью…

Могучие крылья иэра мерно загребали воздух, и вскоре впереди промелькнула неширокая лента реки пересекающая тракт, каменный мост и кажущиеся сверху совсем крошечными башни втиснутой в ущелье крепости.

Келизан взмахнул рукой, безжалостно отдал приказ: в атаку!

Сегодня он уже проявил милосердие и подарил жизнь одному из людей — этого вполне достаточно. Всего лишь мимолётная слабость. Чудесный день, дивный пьянящий воздух, прекрасное настроение и свобода… К тому же человек был так жалок, кажется, даже обмочился при одном взгляде на иэра. Первый человек, которого за многие-многие годы увидел Келизан и такое убожество. «Пусть живёт, — подумал он и разрешил тому уйти. На этом всё, поблажки закончились. Отныне пощады не видать никому. И плевать на то, что Ридатиар приказал им быть осторожными, сегодня день возвращения, день их триумфа. Келизан так долго ждал его…

«Настало время возмездия! Будь я проклят, если не утоплю эту крепость в крови, — подумал он и указал, летящему рядом Кираху на точку внизу. — И будь прокляты мы все, если не утопим в крови Ганис!»

Стрелок поднял лук, человек в сверкающих доспехах упал сраженный стрелой, а Келизан послал иэра в вираж, вскинул гизурам и обрушил весь свой копившийся тысячелетиями гнев на разбегающихся в панике людей.

Вокруг сплошная чернота — мертвая тишина в купе с кромешной тьмой. «Я умер?!» И не шелохнуться, не вздохнуть — во рту земля и истончившийся кусок Водного камня, — того что используют сарбахские ныряльщики чтобы дышать под водой, — нос и уши намертво запечатаны грязью.

«Нет!»

«Снова этот голос в голове! Что тебе от меня нужно?!»

«Мне нужно чтобы ты отсюда выбрался!»

Он сумел глотнуть воздуха. Дышать мог, пошевелиться не удалось. Голова пульсировала болью. Руки застыли на груди — крест-накрест, правая поверх левой, начал с неё — напряг пальцы, вонзая в землю, попробовал сжать в кулак, не вышло, мешала грязь. Растопырил пальцы, попробовал согнуть — безуспешно, однако удалось вывернуть запястье. Покрутил — всё в порядке.

«Пошло дело!»

Звать на помощь было бесполезно, и Вейзо попробовал вспомнить, как он здесь оказался: «Диро Кумиабул… Чойум… Кеален Поро… Снова Диро… Поединок — он и Диро. Поединок? Что за слова дурацкие опять в голову лезут. Драка, срящь — да. Поединок? — нет, не моё слово. Итак, я дрался с Диро и… и он меня убил… забавно, но факт. Так я мёртв?»

Размышляя, он пытался пошевелить рукой, получалось, но с трудом — мокрая от дождей земля держала крепко.

«Жив, говоришь? Ни холод тебе нипочем, ни сырость? Почему тогда ты дышишь? — Он пошевелил языком, это заставило ещё явственнее почувствовать характерную кислинку — первоначальная догадка подтверждалась, он дышал только благодаря Водному камню. — Но откуда он взялся?»

Определив, что жизнь его зависит от оставшегося в Камне воздуха, а его наверняка совсем немного, Вейзо заставил себя успокоиться и реже дышать.

Снова попробовал пошевелить левой рукой — бесполезно, и это притом что плечом он подвигать смог, и вот дальше — от локтя и ниже, предплечье и кисть оставались недвижимы…

«Камнем придавило? Вряд ли. Она же сломана! — вдруг осенило его. — И нога, похоже, тоже. О рёбрах и говорить нечего. — Это внезапное прозрение обрадовало его так, будто всё было с точностью до наоборот. — Сильно ж мне от Диро досталось».