Вероника Горбачева - Сороковник. Части 1-4

И если сейчас я сама не лягу — наверное, трёхнусь, потому что у меня от недосыпа уже глаза закатываются. Да начхать, что из-под этой несчастной куртки то ноги торчат, то плечи, я больше не могу…

И в этот раз мне никто не мешает.

Проснувшись, тупо гляжу в потолок. Не могу сообразить, что сейчас: утро, день, вечер? И вообще, какое время года? Словно напрочь выпала из времени. Тихо в доме, тихо на улице, только вороны каркают. И храпа Нориного не слышно, лишь Гелино ровное дыхание.

Мне уютно и тепло. Ноги закутаны, с боков подоткнуто что-то мягкое. Приподнимаюсь и обнаруживаю, что завёрнута в нечто пушистое. Окутывает и вкрадчиво льнёт к телу густой длинный мех, услаждает взор рыжина с подпалинами… Покрывало, настоящее меховое покрывало!

Я только в исторических романах читала, как в царских да боярских семьях укрывались собольими одеялами, а наяву вижу такое впервые. Восторженно запускаю в мех пальцы, провожу им по щёке. Откуда такая роскошь неслыханная? Что Ян притащил — понятно, больше некому, но где-то он её раздобыл? Заглянул проверить, встала или нет, увидел, как я под курткой скукожилась, пожалел… Ну, Ян, ну, принц сказочный…

Непременно спрошу.

Даже вставать не хочется. Кто ж из-под такого сокровища добровольно вылезет, какая женщина? Всё равно завтрак уже проспала, готовить практически не для кого, и вообще — я теперь безработная. Могу хоть немного понежиться?

И так ни дня без происшествий. Ни ночи.

Сажусь на постели. Покрывало соскальзывает к ногам, и я машинально его поглаживаю. Ночь. Нынешняя оказалась богата на события, ничего не скажешь. Настолько много этих событий в последние сутки, что я не успеваю ни о Васюте толком погоревать, ни над Галой всплакнуть.

Вот перепугаться до смерти — успела.

Эта ночь мне напомнила: жизнь иногда бывает довольно гадкой. До сей поры со мной беспрерывно нянчились: любили, утешали, поддерживали, берегли… Закутали в кокон теплоты и заботы, прочный кокон, не хуже Гелиного. Не пора ли выбираться?

Мага — это напоминание от того Мира, что меня ждёт снаружи. Да, страшно. Но нужно решиться — и встретиться с ним, наконец. Выбирайся, голуба.

Ныряю с головой в пушистую полость. Прячусь от проблем и от самой себя. Не хочу я в этот большой Мир, не хочу в квест, выживать или умирать не хочу! Если бы оно само всё решилось…

Делаю последний глубокий вздох. Пора вставать. Дорогой сэр имеет обыкновение появляться с визитом в первой половине дня, и, конечно, своей привычке не изменит. До этого надо привести себя в божеский вид, чтоб не выглядеть пугалом, да и девочке помочь прихорошиться. И временно отодвинуть подальше думы и о Некроманте, и о том, чем же я его так раздражаю. Вспомнив ещё кое-что, невольно кладу руку на грудь и замираю… прислушиваясь, но нет — ни трепыханья, ни шевеленья… Что ж, и об этом пока забудем. Живут же люди с клапанами в сердце, с кардиостимуляторами — и ничего, полноценно живут, даже забывая об инородных вкраплениях, а этот… м-м… фамильяр, как я поняла, у меня вообще временно, отогреется и… что?

Вчера я была в таком раздрае, что даже не спросила оборотника, долго ли мне носить при себе Галино наследство. Ладно. Появится Аркаша — спрошу, а сейчас есть у меня ещё одна насущная забота.

Геля безмятежно спит, уткнувшись носом в стенку, Норы не видно, должно быть, Ян выпустил. Отдёргиваю занавеску на окне и ужасаюсь: день, похоже, в разгаре. Н-да, похоже, со светской жизнью у меня явный облом, время визитов — увы! — пропущено. Ну и сильна я дрыхнуть…

Ходики на кухне показывают половину четвёртого. Для сборов день, считай, потерян. Ловлю себя на том, что гляжу на циферблат слишком долго: похоже, я малость переспала, и от того в голове лёгкая одурь. Контрастный душ помогает мне придти в себя. Я несколько раз меняю воду с ледяной на чуть ли не кипяток и добрым словом поминаю неизвестных мне устроителей прогресса в этом мире. Изрядно подбодрившись, шарюсь по кухне: чего бы на зуб положить?

А в печке, между прочим, некоторых засонь поджидает чугунок с ещё тёплым овощным супчиком. Ох, Ян… Заботливец ты мой.

Пусть только попробует Мага к тебе сунуться: я его, некроманта этакого, сама придушу. Чем вздумал пугать…

Желудок предательски квакает: поесть, хозяйка! Однако надо бы сначала дитёнка поднять, умыть, одеть и накормить. А поесть уж вместе с ней.

Геля сидит в постели и восторженно смотрит в окно. Сообщает мне:

— Утро!

— Да не утро, день уже, — поправляю. — День! Это мы с тобой заспались!