Борис Сапожников - Война Львов [СИ]

С такими вот мрачными мыслями я ехал на юг, рядом с Алеком во главе многотысячного войска. Оно в равных долях состояло из фиарийских, салентинских и иберийских наёмников и ополчения страндарских сэров и нобилей. Наёмников вёл, к моей несказанной радости, граф Эрхард де Мальвуазен, оставшийся в Престоне после разгрома Орвика для восстановления основательно потрёпанных вооружённых сил Страндара. Здесь, на юге, откуда начали свою колонизацию энеанцы, дороги были конечно похуже материковых, но и куда лучше тех рек грязи, которые по какому-то недоразумению звались дорогами на севере страны, так что у Елизаветы было основательное преимущество перед нами, её армия продвинулась гораздо глубже вглубь Страндара чем мы рассчитывали, прежде чем мы встретили её у города под названием Оттон.

— Странное название, — более себе чем нам произнёс Алек, — больше похоже на билефелецкое имя.

Мы с де Мальвуазеном многозначительно переглянулись — с самого утра Алек пребывал в странной прострации, мысли его были где-то далеко, а ведь сегодня нам предстоит сражение с армией королевы Елизаветы. Мои самые "чёрные" предчувствия, похоже, начали сбываться.

— Разобьём лагерь там. — Алек бездумно ткнул пальцем в сторону вершины небольшого холма, господствовавшего над местностью. — Там мы разработаем план сражения. Когда там, кстати, должна подойти Елизавета?

— Не стоит недооценивать её, — заметил де Мальвуазен, — армию по нашим сведениям возглавляет Бертран де Мон-Кан — адрандский маршал, один из лучших военноначальников Адранды.

— Его ещё прозвали Меч Адранды, помню-помню, — покивал Алек.

— А ещё, если ты забыл, Алек, — добавил я, — Бичом страндарцев, то есть нас.

— И это помню, — отмахнулся Алек, — и то, что его Орвик разгромил, помню.

Спорить с ним было бесполезно и нам оставалось лишь выполнять приказы углубившегося в себя принца. Укреплённого лагеря, к сожалению, не получилось — Оттон был городом достаточно старым, основанным ещё энеанцами, и лес вокруг давным-давно был изведён на дрова и дома, палатки и шатры разбавили прямо в поле, защитив их хиленькими щитками и собранного по всем оврагам фашинника. Через полтора часа мы собрались в штабном шатре, расстелив на раскладном столе карту местности. Алек так и не вышел из состояния отстранённой задумчивости и был практически бесполезен в качестве главнокомандующего.

— Де Мон-Кан, — говорил де Мальвуазен, — военный незаурядного таланта. Я знаю это на собственном опыте. Он разгромил моего сюзерена и я тогда возглавлял войска левого фланга. Он воюет не по учебникам и трудам энеанских полководцев, его операции уже сами входят в учебники по военному искусству.

— Хватит пугать нас, милорд, — отмахнулся Алек. — Адрандцы воюют по одним и тем же правилам уже многие годы. Отразим их первый удар, остальное — дело техники.

— Ты их с билефельцами не путаешь, случайно? — постучал я костяшками пальцев по столешнице.

— Не путаю, Эрик, не путаю, — вяло протянул Алек. — И вообще, ты не хуже меня знаешь, все битвы до первой сшибки. — С этими словами он попросту вышел из палатки.

Проследив за ним глазами, я потёр лицо и поглядел на де Мальвуазена.

— И что теперь будем делать? — спросил я его.

— Разрабатывать план сражения, — пожал плечами он. — Будем делать это сами, раз уж главнокомандующий устранился.

Однако и это сделать оказалось не так и легко. Чёрная меланхолия Алека передалась и мне, так что соображал я несколько туговато. И всё же несколько интересных ходов мы сумели придумать, думаю, мы сумеем удивить маршала Бертрана да Мон-Кана.

Завершали совещание уже при свете свечей и масляных ламп и вышли из штабного шатра, потягиваясь и морщась от боли в затёкших конечностях. Я двинулся к своей палатке, однако на полпути наткнулся взглядом на тёмную фигуру на фоне белизны шатра главнокомандующего. Вздохнув про себя, я решительно шагнул к нему и откинул полог. В нос ударил стойкий запах дорогого вина, Алек сидел за таким же раскладным столом, как и тот, на котором была расстелена карта, но этот был уставлен основательной батареей пустых и полупустых бутылок. Мой друг методично напивался, изводя на это запас отличного вина, хотя иного, скорее всего, у него и не было.

— По какому поводу праздник? — поинтересовался я. — Мы ещё не победили, знаешь ли?

— Не победили, — усмехнулся он, — ничего — ты разобьёшь этого де Мон-Кана, разбил же Генри тогда, у холмов. А потом убил.