Борис Сапожников - Война Львов [СИ]

Кивнув своим мыслям, Делакруа ушёл, как и явился — сквозь стену.

На следующее утро Алек был до странности бодр и свеж, словно и не было вчерашнего турнира и раны. Кто-то из свитских, несмотря на угрозу, всё же донёс и Марлон явился узнать с какой это стати его брат решил скрыть от него факт ранения и грубейшего нарушения турнирных правил. Однако Алек в ответ лишь недоумённо развёл руками и продемонстрировал всем собравшимся совершенно здоровое правое плечо со старым шрамом, которому было не меньше нескольких лет. Я присутствовал при этом и, когда растерявшийся король в сопровождении галдящей свиты покинул шатёр, где Алек облачался в турнирный доспех для общей схватки, прямо спросил у него, куда делась рана.

— Баал её знает, — честно ответил он. — Ночью дикая боль рванула плечо, а проснулся я уже без неё. И вообще, Эрик, тебе стоит поторопиться, общая схватка через двадцать минут. Или ты решил отказаться от участия?

Да, действительно, пора и мне заковываться в сталь, если я хочу успеть к началу завершения турнира. Прикрывать Алека в общей схватке — дело сложное, особенно если учесть, что у сына Диомеля будет незатупленное оружие, а может и не него одного.

Паж, помогавший мне облачаться в доспех, взял в руки мой шлем, на забрале которого были отчётливо видны следы давней и серьёзной починки. Это был тот самый салад, что разворотил ударом копья мой брат, я не менял его с тех пор.

— Сэр, — спросил меня паж, — почему стали чинить этот шлем? Проще и дешевле было купить новый. Тем более, что этот не такого уж и хорошего качества.

— Это личное, юноша, — бросил я в ответ. — Сентиментальное, можно сказать.

Знаток доспехов пожал плечами и надел салад мне на голову, приладил к бугиверу и, застегнув последние ремни, помог мне подняться на ноги. Привыкнув к тяжести турнирного доспеха, весившего несколько больше и сковывавшего движения несколько сильнее боевого, от которого я позволил себе оставить лишь салад, я двинулся к осёдланному коню и в седло уже смог запрыгнуть без посторонней помощи.

И вот пятеро наиболее отличившихся во вчерашний день рыцарей Страндара и Фиарийского герцогства выстроились друг напротив друга. Опустили копья в ожидании сигнала маршала. Я взглядом нашёл сына Диомеля, он занял позицию точно против Алека, так что если я атакую его, то ему придётся выбирать от кого отбиваться — от меня или Алека. Вот только сам я окажусь беззащитен. Ну да Господь с этим, будем молиться, что у "моего" фиарийца оружие турнирное.

Маршал взмахнул сигнальным флагом — и мы дали коням шпоры. Я перебросил через конскую голову древко копья и, подавшись корпусом вперёд, опередил сына Диомеля, сбив ему атаку. Наконечник его копья дёрнулся, пройдя мимо Алека, а вот его оружие врезалось точно в центр нагрудника фиарийца, заставив того откинуться в седле — удержала лишь высокая задняя лука седла.

Удар моего противника пришёлся очень неудачно для меня — под наплечник, разорвав кольчугу, но я согнул руку в локте, ломая древко. От резкой боли я выронил копьё и потянулся за шестопёром, пристёгнутым к поясу. Бум! Мой противник, у которого обе руки были здоровы, первым дотянулся до своего боевого топора и, побрезговав щитом, обрушил его на мой щит. Закрылся я рефлекторно, снова не слишком удачно и мне оставалось только гадать, что трещало — дерево щита или моя кость. Зато ответил я со всей яростью, попал в шлем не успевшего закрыться широким лезвием топора фиарийца, тот покачнулся в седле. Я же толкнул коня пятками и добавил всем корпусом, он рухнул практически под копыта жеребца сына Диомеля. Тот дёрнул поводья, заставляя коня отступить, чтобы растоптать товарища. Алек поступил также. Турнир временно прекратили, поверженному рыцарю помогли покинуть ристалище и по новой отмашке маршала мы вновь устремились друг на друга, но уже без копий, если, конечно, не сохранили их во время предыдущей сшибки.

Меня попытался достать сын Диомеля, действуя, как я в прошлый раз, на опережение. Он ударил меня длинным — почти двуручным, хотя держал он его одной рукой — мечом. Я закрылся скрещёнными шитом и шестопёром, но всё равно момент для атаки был упущен и я получил от ещё одного фиарийца топором в бок, к счастью, коротким. Я покачнулся, но удержался в седле и ответить ничем не сумел, пришлось как и в прошлый раз проезжать дальше вперёд, чтобы оказаться в тылу фиарийского строя. Атаковать сзади было против правил, но никто не был столь доверчив и рыцарь с топором развернул коня. Мы сшиблись так, что у меня в глазах потемнело, а в ушах зазвенело. Удары сыпались на меня градом, я отвечал, нанося практически беспорядочные удары шестопёром и про себя кляня тех, кто придумал турниры. Мало нам настоящих войн, надо ещё и эту глупость устраивать.