Геннадий Башунов - Могильщик. Цена покоя

Жил Левард в небольшом домике, находящемся в самом дальнем углу двора. Домик этот хоть и был невелик размером, но обстановка там ничуть не уступала каким-нибудь купеческим домам. Здание делилось пополам, в передней прихожая совмещалась с кухней, а в задней части дома спальня с огромной дубовой кроватью соседствовала с большим дубовым же столом, рядом с которым стояло полдюжины отличных драпированных кресел. На столе уже стояла выпивка и еда.

– Сначала к делам или к воспоминаниям о прошлом? – спросил Левард, усаживаясь в кресло.

– Как хочешь.

– Что ж… – хозяин постоялого двора разлил вино по бокалам, – хочу выпить за тебя, друг Велион. За то, что ты, спустя каких-то два года, всё-таки заглянул ко мне в гости, хотя я говорил приходить в любой день. И за те мысли, которые посещают меня почти каждый день. Мысли о том, что будь в тот день со мной другой могильщик, мои кости сохли бы в проклятой Клувилии, а этим постоялым двором владел бы тот, другой. За тебя, Чёрный могильщик.

Они выпили.

– Мы с тобой это обсуждали, – сухо сказал Велион, отставляя бокал. – Это была твоя добыча. Ты пожертвовал рукой ради неё.

– Ты мог бросить меня в любой день из тех, что тащил и меня, и нашу добычу сюда. Или даже зарезать на месте, чтобы не было проблем.

– Мог. И не могу сказать, будто не думал об этом в те дни. Плюнь на прошлое, Левард. Мы здесь, мы живы, и у нас есть что выпить.

– Ладно, плюнем на прошлое, – однорукий подлил вина в бокалы. – Ты прав. Давай поедим и выпьем, как следует старым друзьям после долгой разлуки.

Могильщик пригубил вина и подвинул к себе тарелку. На столе лежал печёный цыплёнок, ворох рогаликов жареной кровяной колбасы, несколько сортов сыра, хлеб, жаркое из овощей, кастрюля с наваристым говяжьим бульоном, в котором плавала, должно быть, половина телёнка. У Велиона, пусть в последнее время и не нуждающегося в деньгах, но по понятным причинам питающегося в основном сухарями и солониной, потекли слюни. Поэтому он решил положить в свою тарелку всего понемногу.

– Ты изменился, – сказал он, откусывая половину колбаски, – говоришь как торгаш – все эти длинные тосты, эти «друг Велион», чего уж говорить о тяге к роскоши. Раньше ты говорил: «Давай нажрёмся, брат, и снимем одну шлюху на двоих, если денег хватит».

– Денег обычно не хватало, потому что пили мы как кони, – ухмыльнулся Левард. – Но сегодня у нас будет по две шлюхи на каждого, а если захочешь и больше. А по поводу изменений… приходится приспосабливаться. Но всё к лучшему. Быть хозяином отличного постоялого двора мне нравится больше, чем быть наёмником и могильщиком.

– Всем бы так уходить на покой.

– Кое-кто уходит. Ты знаешь Крами?

Велион цыкнул. Воспоминания не из приятных – Крами была одной из красивейших женщин, которых он когда-либо знал, и она пользовалась этим без стеснения. После последнего их совсместного похода Велион проснулся в трактире один, с чудовищным похмельем, без добычи, без денег и без отличного кинжала. Хорошо хоть могильщица, уходя, заплатила за постой.

– Как же не знать, ходили с ней на дело пару раз. А что с ней?

– Сейчас она хозяйка лучшего борделя в окрестностях Ариланты. Называется «Тёплая постель». Правда, он находится по ту сторону столицы, но я бы порекомендовал тебе сходить туда.

– Нет времени. Так она тоже завязала?

– Да. Ей оторвало ступни с год назад, хотя бордель был у неё уже тогда. Она догадалась вкладывать добытое на могильниках в дело задолго до завершения… карьеры.

– Не сомневаюсь. Что ж, давай выпьем за неё.

«И за лучшую ночь в моей жизни», – мелькнуло в голове могильщика.

Они выпили до дна и на этот раз бокалы наполнил Велион.

– Как я и говорил, я пришёл по делу.

Левард вздохнул.

– Я надеялся, что оно подождёт ещё хоть чуть-чуть. Но рассказывай, чем смогу, тем помогу.

– Во-первых, мне нужно продать саблю. Все эти проклятые законы меня убивают. Представь, на входе в пригороды у меня потребовали какое-то разрешение от любого городского старосты, а когда его, естественно, не нашлось, перевязали саблю и запечатали перевязь сургучом.

– Видимо, ты давно не был в окрестностях столицы – этому закону уже больше года.

– Наверное, я давно не ходил с оружием, которое нельзя было бы спрятать в плаще или рюкзаке. Во-вторых, мне нужна карта. Очень старая карта. На ней должно быть изображено южное побережье вместе с Импом. Если там будет изображён сам Имп и его окрестности, старые мосты или броды через Крейну и её притоки, это будет идеально.