Геннадий Башунов - Не люди

Кошка сказала, что он знает, кто такой Урмеру. Ни одного из жителей города так не звали. Могильщик не мог быть старым знакомцем существа, обитающего в тумане.

– Откуда мне знать? – сощурился Друг.

– Что со мной будет? – бубнил Хасл, как заведённый.

– Ты, конечно же, перестанешь существовать для жителей города.

– Я умру?

– Нет. Не сейчас. Возможно – никогда. В каком-то роде.

Охотник остановился как вкопанный. У него болела голова... но туман в голове рассеивался.

– Откуда ты знаешь, что чужак называл себя могильщиком? – спросил охотник и расхохотался.

Его била крупная дрожь, из глаз текли слёзы.

– Истерика, – понимающе сказал Друг и покивал, соглашаясь сам с собой. – Такое бывает, бывает. Давай отдохнём.

Они остановились. Учитель силой усадил рыдающего Хасла на валун и встал рядом, насвистывая какую-то незатейливую, но совершенно незнакомую мелодию. Охотник спрятал лицо в ладони и зарыдал, прощаясь со старой жизнью.

Слёзы постепенно высыхали. Должно быть, прошло с четверть часа. Хасл уже почти не всхлипывал, и только забитый нос напоминал о том, что он поддался слабости.

– Что со мной будет? – повторил охотник свой главный вопрос.

Тяжело вздохнув, Друг присел к Хаслу.

– Ничего страшного не произойдёт. Пойми, я не желаю никому из вас зла. Но часто, очень часто находятся те, кто не хочет идти ко мне. Неужели ты один из них? Ты же Хасл, Хасл-избавитель. О, я помню, как ты подстрелил взбесившегося Ульме. Он тоже не знал, что его ждёт в Башне, но уж очень не хотел ко мне в гости. Скольких он убил?

– Четверых, – механически ответил Хасл.

– Да, четверых. Я видел это в своей башне, хе-хе, когда смотрел в глаза Шурну, занявшему место Ульме в тот Йоль. Ты даже и не понял, что направил стрелу магией. Шурн тогда ликовал, ты ведь спас ему жизнь. Да и ты сразу позабыл о тех четверых убитых и принялся упиваться славой. Ты, небось, думал, жизнь у тебя удалась. Как же, ведь семнадцатилетнего сопляка сразу так зауважали, сделали главным охотником. Да уж… А теперь мы идём в Башню, и ты думаешь, что твоя жизнь окончена, но ведь это не так. У тебя впереди большое будущее, Хасл. И долгие годы жизни. Но! – Урмеру хлопнул Хасла по спине. – Прежде чем идти к Башне, я хочу тебя кое о чём попросить. Одна особа, с которой ты вскоре познакомишься, потерялась. Я слаб в выслеживании передвигающихся целей, кроме того, мне нужно расставлять ловушки на могильщика. А вот ты в этом хорош. Сначала нужно найти мою знакомую, а потом уже думать, как убить могильщика. Сделай милость, обратись к растениям, как ты это умеешь.

– Конечно, – кивнул Хасл. Он поднялся с камня и закрыл глаза, потянувшись к траве, жалкими клочками растущей среди камней. – Я чувствую, – сказал он, садясь на корточки и кладя правую ладонь на землю.

– Интересно, интересно… – пробормотал Друг, наклоняясь к нему. – Люблю смотреть, как другие работа…

Хасл сжал правой ладонью булыжник и, не глядя, впечатал его в лицо Урмеру. Маг взвизгнул, отшатнувшись, но охотник достал его во второй раз, угодив в темя. Друг закричал от боли и ярости и повалился навзничь, держась за голову руками.

Охотник не стал терять время. У него был один-единственный шанс. Поэтому он швырнул булыжник в Друга, угодив тому в живот, и метнулся в сторону Серого Зверя. От клубов тумана его отделяло пятьдесят ярдов неровной земли. Слишком большое расстояние.

Хасл рухнул на землю и покатился влево, чувствуя, как острые камни вонзаются в его больное и избитое тело. Воздух над ближайшим валуном задрожал от жара. Охотник вскочил и нырнул в канаву, случайно попавшуюся у него на пути. Углубление было достаточно длинным и сворачивало в другую сторону, не доходя несколько десятков футов до цели охотника. Ширины и глубины хватало, чтобы ползти, не высовывая голову, чем Хасл и занялся.

– Иди сюда, сукин сын! – завизжал Урмеру, даваясь хлещущей из носа кровью. – Мать твою, никто не смеет бить меня! Ни один из вас, недоносков!

Охотник выпрыгнул из канавы, пробежал несколько шагов и спрятался за валуном. Позади зашуршали камни, а сам валун начал стремительно накаляться. Но до брюха Серого Зверя осталось не больше десяти шагов.

Хасл выругался про себя и бросился напрямик, надеясь, что успеет.

И он успел, хотя разок его правый бок опалило таким жаром, что охотник вскрикнул от боли.

– Хасл! Иди сюда, ублюдок! А ну, иди сюда! – визжал Учитель. Но, как это часто бывало, его голос едва ли не на полуслове сменил интонации с угрожающих на умоляющие: – Хасл, ну, пожалуйста, вернись! Я всё прощу! Давай вместе поищем Сильгию, и я тебя отпущу, а? Вернёмся, я заберу Эзмела, а ты будешь жить дальше, пользуясь всеми почестями, которые положены избраннику Друга!