Ольга Лебедь - Звездные духи. Дух Января

Потом я надоела библиотекарше повторно, и она выдала специальную гибкую трубку, которая одним концом крепилась к шару, а на другом имела нечто вроде небольшого зеркальца – водишь им по строчкам книги, а шар через несколько мгновений тебе это зачитывает.

Только понимать чужую речь мне это нисколько не помогало. К тому же, слышать – одно, а воспроизводить на ином наречии свою мысль – совсем другое. Тут уж тетенька на меня вконец обиделась и вышвырнула со словами, что нет единого средства от всех бед (выразилась она, правда, покрепче, но повторить не смогу – то ли я не разговаривала на этом языке, то ли таких выражений в словарях не встретишь).

Влада, пожурив меня, притащила домой справочники и самоучители, и я уже самостоятельно пыталась освоить языковые минимумы. При этом постоянно мучилась мыслью – зачем придумывать столько всего, когда можно обойтись одним языком? Есть нюансы, которые не передаешь по-другому – и как тогда? В чем смысл такого разнообразия? Если бы его не было, какая-нибудь звезда не корпела бы долгими сутками над объемными томами.

В мире есть более интересные вещи: накормить, к примеру, Владину кошку, которая и не кошка совсем.

Гораздо больше пользы из книжного ада – я имею в виду то здание с бабой-ягой на страже – извлекла Владимира. В конце третьей недели она напоила меня настойкой из концентрированной магии (сказала, что взяла ее из волшебника), и где-то около месяца я натирала все тело мазью – из того же концентрата, а еще сливочного масла и молодой коры дуба (с запоминанием всех ингредиентов мне тоже было несладко). Действие возымело. Кажется… По крайней мере, в меня никто не тыкал пальцем с намерением сообщить всей округе, что я немного не того телесного цвета…

– Какая у вас коса, девушка, – неуклюже кривя губы в улыбке, произнесла торговка, протягивая мне мешок с лекарствами. В порту уже начал завывать ветер, а значит, вскоре после заката он доберется сюда. Я перестала рассматривать рынок.

– Толстая, красная, – продолжала любоваться женщина, чем заставила меня недоуменно опустить взгляд: коса как коса. – Каким-таким средством красили?

– Красила? Это мои волосы, – еще больше удивилась я. Разве их можно красить? Это же как наносить на кожу слой грязи и восхищаться, как тебе эта грязь идет.

– Твои? Ух-ой, не говори ерунды, девица. Не может быть такого натурального красного цвета!

– Вообще-то это медный, – заметила я, положила деньги на прилавок и ушла подальше от этой странной торговки.

– Медные… фих! – услышала я в гуле толпы. А после донесло слабый вздох: – А красивые .

Меня передернуло. Я на секунду даже замерла на месте… Не могу произнести это слово. Зачем она это сказала? Она действительно так думала? Она чувствовала это? Что чувствовала?

Я ощутила, как к горлу подступает размытая тошнота, и поспешила выбраться с площади раньше, чем мне станет совсем худо. Надо просто об этом не думать, успокоиться и все…

Моя коса, наверное, уже отливала кроваво-темным, когда я добралась до постоялого двора. Порт еще журчал всевозможными людскими звуками, в то время как с моря доносились мерные шлепки воды о камень. Воду я слушать не любила – она была единственным местом на земле, которое отражало небо (если, конечно, не повернуть зеркало горизонтально, но кому это надо?..).

Только теперь она не самое неприятное в моем путешествии. Я знала, что еще долго не засну, потому что в моей голове зароились мысли, вызванные в памяти говорливой торговкой…

Зерных был одним из первых городов, где я побывала. Пять дней пешего пути на юг от Балуги – и он уже радует тебя своими березами и мелким земляничным кустарником.

Влада редко давала мне возможность покататься на чьей-то телеге: удача улыбалась, если я умудрялась договориться с возничим за те гроши, которые у меня оставались со сдачи – ведьма знала цену деньгам. Поэтому я вдоволь натрудила ноги, путешествуя под мягким солнцем по пыльным дорогам королевства.

Удивительно, что имя короля я не слышала не только от Владимиры, – кроме богини-матери она никого не считала достойным упоминания всуе – но и от Ридена и других жителей Балуги тоже. Мне казалось, что правитель – это человек (или же…), имя которого должно звучать хотя бы в гневных или пьяных речах. Другое дело Король духов, у которого просто-напросто имени не было…

За год проживания у ведьмы я хотя бы узнала, что их земля именуется Горжанью – странное название для королевства, но людей почему-то оно устраивало, никого свергать не собирались (а раньше это было достаточно популярным методом выражения народного мнения, если верить истории).