Ольга Лебедь - Звездные духи. Дух Января

Я закашлялась, отмахиваясь от порошка, синеющего клубами в слабом свете свечей. Скоро перед моим носом цвет рассеялся, и я наконец увидела недоступную ранее моим глазам магию.

Я светилась.

Владимира стояла чуть левее зеркала, ее белые воздушные рукава были слегка испачканы розовым. Наклонив голову, она проникновенно наблюдала за мной, а ее переносица, часть щеки и кончик носа голубели, отражая крупные синие шарики… Они окутывали меня, пушистые, сотканные из цвета сферы – сверху, сбоку, в руках, в ногах, выходя из одежды, будто являлись порождением моего тела, как запах.

Я бы и приняла их за запах, о котором ведьма решила мне напомнить таким оригинальным способом, если бы в районе сердца свечение не вело себя необычно – присмотревшись, я разглядела воздушные толчки, выходящие из левой груди.

– Красиво, правда? – улыбнулась Влада, поглядев вместе со мной на мое отражение. Зеркало впервые казалось мне самым искренним существом на свете, потому что никто более не смог бы изобразить такого изумления на моем лице. – Такого ни одной магией не создашь. Разве что отдаленное что-нибудь. Потому как надо быть истинным мастером, чтобы отсюда, – девушка приложила руку к моей груди, – билось по-настоящему сердце. Но ты ведь понимаешь, что это значит?

Я не знала, на кого мне смотреть: на Владимиру, в волосах которой добавилось синих нитей, или на шарики, водящие спиральки вокруг моего тела.

– Не совсем, – молвила я. – Я свечусь?.. Почему? Я никогда так не делала.

– Я бы пересмотрела эту уверенность. На самом деле, ты светилась всегда. В день, когда я тебя встретила, ты сияла слабее и мельче. Крошечные огоньки вырывались из твоего сердца, будто оно билось вне тебя, – Влада провела рукой в воздухе в попытке поймать свет. – Теперь ты здорова, и сияние, как я полагаю, вернулось в свою изначальную форму.

– Изначальную? То есть? Почему я этого никогда не видела?

– А зачем видеть очевидное? – Влада приподняла изящно бровь. – Если бы каждая звезда пыталась скрыть то, что бросается в глаза, мир небес лишился бы удивительной красоты.

Ведьма лукаво улыбнулась, уловив испуг в моих глазах.

– То есть… не может этого… Все это время?!

– Всегда и везде, – кивнула она. Затем отошла к зеркалу, взяла миску и начала осыпать в воздухе зеленый порошок. Потихоньку сияние в зеркале угасало, хотя вокруг меня оно по-прежнему ярко билось. Пока Влада зажигала свечи, чтобы не я одна была центром комнаты, я пыталась принять очевидное, неприятное открытие.

Все эти годы, куда бы я ни ходила, где бы я ни находилась – на земле, на небе, да будь я хоть у звездного черта за пазухой – за мной следили. За всеми нами, за каждым, не исключая никого. При всем желании, если бы оно у меня имелось, я не могла бы назвать это шуткой, я не могла рассмеяться, чтобы стало легче. Мне не станет легче. Моя жизнь засияла в новом свете, здесь и сейчас, в прямом и переносном смысле. И мне захотелось, чтобы на глаза навернулись слезы.

– Ну-ну, все не так страшно, девочка, – мурлыкнула ведьма, хотя мне на мгновение показалось, что она получила удовольствие от моего замешательства. – В конце концов, какая бы ты была звезда, если бы не умела сиять?

– Одно дело сиять на небосклоне, другое – когда ты как бельмо на коже земли.

– Они не смотрят на тебя прямо сейчас, – мягко моргнула Влада. – Ты же наказана. Иначе я бы приметила еще несколько сияний в округе.

Я недоуменно уставилась на нее.

– Звезды должны сиять. Никто не вправе мешать этому. Но видеть это сияние могут лишь избранные, те, которым они сами решат светить. То, что за тобой не пришли, говорит не только о наказании, но и о другой детали, которую ты упускаешь. Скажи мне, кто видит свет? Взгляни на себя!

Я послушалась ее приказа: в зеркале отразилось мое испуганное лицо. Больше поверхность не показывала света, – влияние зеленого порошка, вернувшего вещи в обыденное русло, – хотя вокруг меня по-прежнему вихрились спиральки. Владимира потрясла перед собой пустой миской. Порошок…

– Его не каждый видит, – осенило меня. – Этот свет, его не видят звезды.

– А видят избранные из числа людей, и стать таковым можно, всего лишь будучи достаточно сильным, – закончила мысль Влада. И снова улыбнулась. За сегодняшний вечер я видела столько оттенков этой мимики, что у меня должна была кружиться голова.

Я все же почувствовала небольшое облегчение. А дальше поняла, что все, к чему сводилось ведьмино представление, – она меня защитит. Она сильна настолько, что смогла увидеть свет, недоступный ни мне, ни Ридену. Есть и другие, которые могут так же, но она особенная – она ведьма. Она уже придумала, как это скрыть, чтобы никто на земле не догадался, что особенная еще и я.