Ник Перумов: Эльфийская стража

Лемех кончил запирать ворота и только теперь, повернувшись к дому, заметил Гриню.

Младший сын сидел на покатой крыше возле крыльца и во все глаза пялился на отца.

— Слазь! — негромко бросил Лемех. — Слазь да помоги мне со стрелами, наверху, кажись, недостаток.

— А зачем стрелы, батя? — Гриня лаской соскользнул с крыши, мягко спрыгнул наземь. — Аль в гости кого ждём? Что тебе Найда сказала?

— Что сказала, то не твоего ума дело, — отрезал Лемех. — Делай что сказано. Да Аришу покличь.

Гриня недовольно насупился.

— Стрелы я принесу, батяня. Да только — на кого охотиться-то станем?

— Вот когда стрелы принесешь да разложишь, тогда скажу, — пообещал Лемех. Не дело, конечно, парнишке прыщавому в отцовские дела лезть, но да уж ладно — что-то больно смурной стал Гриня в последнее время.

Паренек, как положено, поклонился Лемеху и скрылся в доме.

Лемех остался стоять. Над тесовой кровлей пронёсся лёгкий ветерок, пошумел слегка хитрой Лемеховой трещоткой, ставленой не просто так, а с умом — если ветер внимательно послушать, много интересного о Зачарованном Лесе узнать сможешь…

— Звал, батюшка? — На крыльце вырос Ариша, старший сын Лемеха, рождённый ещё даже до того, как сам Лемех пришёл в эти края. Этот — не Гриня, что вечно себе на уме. Ариша простодушен, открыт, к отцу почтителен. В его руки хозяйство и должно перейти; такой младшего брата не обидит.

— Гости идут, — коротко молвил Лемех, и могучий парень тотчас же подобрался, сжался, слово матёрый волк перед броском. Вопросов он задавать не стал, знал, всё, что нужно, отец и сам скажет.

— Понял, батюшка, — коротко кивнул Ариша и скрылся в доме.

Этот никому до времени ничего не скажет.

А говорить домочадцам Лемех ничего не хотел ещё и потому, что гости чуют страх лучше собак. И идут на него, точно медведь на малину.

Лемех ещё постоял немного и пошёл в подполье, помогать Грине, туда, где хранился изрядный запас тщательно выструганных, тяжёлых и коротких арбалетных стрел. Лемех жалел, что не хватило денег купить настоящих стальных дротов, какими гномы торгуют на ярмарке в Княжгороде, но подземные умельцы просили слишком уж много. Ничего, и собственная работа сойдёт.

Гриня возился в полутьме подпола — видел парнишка во мраке лучше кошки. Лемех молча встал рядом, принялся снимать со стены тяжёлые вязки стрел, больше ощупью, чем полагаясь на глаза.

Мальчишка обиженно сопел. Лемех чуял его обиду, однако тоже молчал — должен же сын в конце концов понять, что можно, а что нельзя вслух болтать! Мало ли, для чего стрелы нужны, — не только ведь гостей незваных отгонять. Зверье всякое тоже, случается, хорошего болта так и просит.

— Наверх их все, — распорядился Лемех. — Арише отдашь.

Нагруженный вязками стрел Гриня молча потащил их по лестнице. Недоволен. Ну и ладно, подрастёт — поймёт.

Лемех снял со вбитого в стену крюка арбалет и, тоже прихватив, сколько мог, вязок, двинулся следом.

Ариша всё положенное исполнял крепко — все домашние при деле, никто не болтается без толку по клетям да переходам. Лемеху встретилась одна только старая одноглазая кошка, извечная супротивница Найды — предводительница своры с лёгкостью разорвала бы мышатницу, кабы не строгий запрет хозяина — должен же кто-то грызунов по клетям ловить.

— Ну, чего встала? — сказал Лемех кошке. — Не видишь, с чем я иду? Чуешь, чем дело пахнет? Помогла бы чем… а то лишь сметану горазда лакать.

Кошка обиженно вздёрнула хвост и нырнула куда-то в боковой лаз. Ну и ладно, лишь бы под ногами не вертелась.

Ариша уже успел перехватить Гриню, Лемех слышал уверенный бас старшего сына:

— Почему мало принёс? Спину ломать лень было? Знаешь ведь — нельзя за стрелами часто лазать! Эх, ты!..

— Так, значит, всё-таки гости у нас? — голос Грини дрогнул.

— Гости, не гости… — поняв свою оплошность, проворчал Ариша. — Стрелы давай! У окон раскладывай! Забыл, чему батюшка учит?..

— Не забыл, — проворчал Гриня. — И не думай, что я трушу!..

— А что ж мне ещё думать? Трясёшься, ровно лист осиновый!

— Ничего я не… — запальчиво начал было младший, но тут Лемех решил вмешаться.

— А ну, тихо, оба! — рыкнул он на братьев. — Языки, что помела поганые, на каких ведьмы скачут. Ты, Гриня, губу не дуй — кабы мог я на тебя полагаться, так всё сразу бы говорил. А ты, Ариша, младшего тут не шерсти — если надо, я сам это сделаю.

— Виноват, батюшка, прости великодушно, — Ариша тут же поклонился отцу в пояс. Нет, всё-таки вежество парень понимает… Гриня отмолчался, но ничего — с ним после потолкуем.