Борис Сапожников - Эрина

У порога стоял уже молодой человек, голый, как при рождении. На спине его был отчетливо виден чудовищный шрам, будто юношу, разрубили, как рыцаря в белом плаще с черным крестом, но он почему-то остался жив. Поднявшись на две ступеньки, он рухнул на пороге дома ничком. И я понял, что этот странный человек, только что бывший лордом демонов Евронимусом мертв.

Гвардии полковника О'Кейси никто связывать или заковывать в кандалы не стал. Ограничились честным словом не оказывать сопротивления. Он ответил за себя, и за всех оставшихся в живых офицеров и бойцов Девелинского гарнизона. Те глядели на него исподлобья, однако отлично понимали, что таким образом он спас всем им жизнь. Даже офицерская честь осталась чистой, ведь столицу врагу сдал именно гвардии полковник и слово дал одно за всех, а это приравнивается к прямому приказу. Более всего пострадала их гордость.

Капитуляцию у О'Кейси принимал сам фон Литтенхайм. Она стала генеральной репетицией перед сдачей всей планеты. Гвардии полковник знал, что с орбиты со дня на день спустится челнок с вице-королем на борту, который, собственно, и подпишет все необходимые документы. А их, как был уверен О'Кейси, предусмотрительные штерны заготовили еще перед вылетом флота.

Ради такого дела, как сдача планетарной столицы, генерал-фельдмаршал вместе со всеми своими сопровождающими облачился в парадную форму. Так же поступил и гвардии полковник. Хотя и не очень любил парадные красные мундиры. Все-таки цветом его родины - Эрины - был зеленый, а тут о нем напоминали лишь клетчатые штаны, даже оторочка была золотой, как положено гвардейцам. И все же, он заставил себя надеть этот мундир и приказал всем офицерам и бойцам облачиться так же.

Штерны, конечно же, прибыли при полном параде, сверкая золотом аксельбантов и эполет на черных, зеленых и голубых мундирах. Литтенхайма гвардии полковник узнал сразу - не раз приходилось видеть его фото, все же один из виднейших военачальников врага. Однако среди стоящих перед ним офицеров и генералов, О'Кейси высматривал куда более скромного человека. Скорее всего, они стоит где-то во втором или третьем ряду, ведь он носит всего лишь полковничий чин, а в первых шеренгах плотно, эполет к эполету стоят генералы и даже пара адмиралов.

О'Кейси вполуха слушал Литтенхайма, произносящего вполне стандартные слова. Слышать их раньше гвардии полковнику, конечно, не приходилось, однако он знал наперед почти все, что может сказать ему генерал-фельдмаршал. И только когда тот поинтересовался, чего желает О'Кейси, зеленый лев тряхнул головой, сбрасывая охватившее его оцепенение.

- Я хотел бы увидеть полковника Нефедорова, - сказал он. О'Кейси очень хотелось посмотреть в лицо тому, кто фактически разгромил его. Ведь именно корпус Нефедорова, вместе с демонами, без поддержки штурмовой артиллерии, опираясь только на толпы оживленных мертвецов, прорвал оборону на своем участке фронта и стремительным маршем прошел расстояние до штаб-квартиры, преследуя отступающих защитников столицы.

Литтенхайм обернулся. О'Кейси проследил за его взглядом - и увидел высокого, довольно молодого человека в черной драгунской форме и полковничьих погонах. Что показалось зеленому льву особенно странным, ни груди его не было ни единого ордена, лишь пара неизвестных О'Кейси медалей.

- Полковник Нефедоров, - сделал четкий шаг вперед тот, на кого смотрел гвардии полковник. - Честь имею. - Он коротко кивнул и взял под козырек.

Зеленый лев внимательнее вгляделся в лицо драгуна. Он, действительно, был молод для своего высокого чина. Вряд ли ему давно сровнялось двадцать пять. Однако во взгляде полковника отчетливо читались далеко не юношеская горечь и даже мудрость, которую гвардии полковнику редко приходилось видеть у людей даже вдвое старше возрастом.

- Вы отлично воевали, полковник, - сказал О'Кейси. - Я удивлен, что таким крупным соединением командует всего лишь полковник. Думаю, вы все же недолго задержитесь в этом чине. Полковничьи погоны давно уже малы вам.

- От врага принимать похвалу вдвое приятней, - ответил на достаточно правильном альбионском Нефедоров, снова козырнув.

- Особенно, - грустно усмехнулся О'Кейси, - от врага разбитого.

Он протянул Нефедорову руку - и тот крепко пожал ее.

Я стоял над телами рыцарей, накрытых белыми плащами с черными крестами. В лицо я знал лишь одного из них. Но знал отлично. Слишком уж часто сводило нас коварная судьба. Или проведение. Или еще кто. Передо мной разрубленный почти надвое жутким клинком демона лежал бывший гвардии капитан Тевтонского полка Карл Иоганн фон Блюхер. Он же комтур Карл Иоганн Тевтон, под таким именем его знали здесь, на Эрине.