Валерий Сабитов - Ард Айлийюн

— И еще он сказал: «Небо — зеркало Арда. Огонь — зеркало Неба». Я бы так не смог. Я добавлю: огонь Неба показывает отдаленные пространства и иные времена. Да понять могут немногие. Среди нас есть немногие, товарищи айлы?

Сандр, справляясь с приливом усталости, покрутил головой и сказал:

— Мы все немногие, Глафий. Не засыпай. Воронок что-то нашел.

Отряд свернул с Дороги на восток, в направлении отсвечивающей голубизной глади крупного озера, отгороженного от северных ветров лесной полосой.

Северный лесистый берег срезан резким уступом, и получилась безветренная тихая полоса, повторяющая плавные изгибы границы воды и земли. Тепло, как в окрестностях Города… Плотная, радующая мягкой зеленью трава и цветы. Насекомые, мелкие зверьки… Природа балует айлов перед вступлением на суровый север.

Глафий оживился. И занялся исследованием опушки леса выше по косогору. Чутье не подвело: минут через десять он закричал так, что вспугнул стаю птиц, напоминающих чаек южных морей.

— Есть! Нашел! Я нашел!

Отряд, за исключением Анкура, разом понял, что нашел Глафий. Настроение взлетело к темнеющим на северо-западе облакам.

— Слушайте! — Глафий держал перед глазами белую тряпочку, — Тут немного. Указание точное на следующую точку связи. И, — они вернутся сюда. Через три дня! Первый дозор! Я был уверен, что Афраз вытянет, пробьется!

Восторг Глафия беспределен. Ведь командир первого дозора Афраз, — ближний друг с детства.

— Он сам выбирал тех, кто пойдет с ним. И не ошибся, — Глафий хлопнул ладонями, — Объявляю праздник! Готов угостить всех оригинальным чаем на северных травках.

Праздничный пир продлился до полуночи, окрашенной полной Идой в серебристо-золотые тона. Даже облака в знак поддержки радости Глафия ушли с лунной дороги. Трое суток заполнили подготовкой к встрече первого дозора.

Уставшие айлы в рваных штопаных одеждах, изможденные кони…

Но — не пятеро, а шестеро. Сандр с Нуром переглянулись: праздник завершился до начала. Первый дозор — в полном составе: Афраз, Вилей, Менкар, Техри, Ридж. И с ними, — Айдан, единственный из второго дозора. По выражению лиц сомнений не осталось, — Бахир, Санг и Эльдий не вернутся в Ард. Вместе с Хисой уже четверо…

Скатерть на траве, хмурый Глафий разливает чай по деревянным теплым чашечкам. Нур расставляет мёд и лепешки. В центре внимания, — Айдан. Айл редкий, особенный во всем. И в красном окрасе кожи, и в темно-золотой радужке глаз, и в выносливости… Один из многознающих, всегда светлый, лучащийся приветливостью. А сейчас — потемневший ликом, с поблекшими глазами.

— …Все пошло не так с момента, когда решили пробиваться на север. После водопада… От него выше тянется полоса живого тумана. Она длится почти до предгорий…

— Мы видели этот туман, — негромко сказал Арри, — В нем какие-то медузы плавают. Странное образование.

— Да, и медузы, — подтвердил Айдан, — Много чего там обитает. Нечисть разумная… Надо подумать, как все это нейтрализовать.

Айдан одним глотком осушил чашечку, Глафий налил ему еще, Анкур протянул блюдечко с лепешкой.

— А это кто? — спросил Айдан, смотря на Анкура, — Откуда взялся в отряде? Будто и айл, но вроде и нет…

Сандр махнул рукой:

— После расскажем. Он наш, по имени Анкур. Так что произошло?

Айдан проглотил лепешку, осушил чашечку и принялся за рассказ:

— Решение было таким — пройти к Горам через тундру, приполярье, разведать кратчайший путь. Но после Водопада началось такое… Но об этом тоже после. Шли мы вдоль полосы тумана, так казалось удобнее и проще. Лишних трудностей мы не искали. Они сами нас находили. И вот, — он сделал еще маленький глоток долитого Глафием чая, с добавлением в заварку пряного бодрящего северного цветка, — Туман уходил на нет, когда мы встретили бродячее племя. Из тех, кто не любит теплых краев. Во главе племени — шаман по имени Хабатай. На вид старенький, но жилистый, мне с ним не тягаться по выносливости. Всю жизнь по тем местам бродит. Эльдий его прозондировал, прощупал, — ничего не нашел враждебного. Вот Бахир ему и доверился. Да и мы все.

Хабатай и поведал: там, где кончается туман, — первоисток Жемчужной. А у родников, среди снежных цветов, — место упокоения Аршана.

— Аршана! — не удержался от восклицания Джахар, — Первопредка айлов! И не только айлов!

— И мы также воспряли, — грустно усмехнулся Айдан, — И, — туда… Родники нашли, снежные цветы… Голубенькие такие, нежные, из снега пробиваются. Но захоронения Аршана не нашли. Хабатай покружился, поохал, а полоса тумана, — самое его начало, — вот она, рядом. Да, вода в родниках особенная, живая. Те полярные бродяги утверждают, — мертвого оживляет. На себе проверял, — раны на глазах затягиваются. Так вот, Хабатай после ритуальных кружений сообщил, что туман продвинулся немного на север и скрыл могилу. И предложил войти в него, гарантируя безопасность. Я возразил, но Бахир, знаете ведь, упрям. Да и Эльдий…