Валерий Сабитов - Ард Айлийюн

«Тогда поскребем немного. Любопытный экземплярчик. На Острове он был бы к месту. Служил бы императору-губернатору верой да правдой рядом с Назаром».

Глафий замахал рукой кругом головы и возмутился:

— Хуторянин! Ты притворно улыбаешься под жиденькими усиками, и в то же время насылаешь на меня необразованных ос и невоспитанных пчёл. Ты почему такой двойственный? Ты считаешь в душе своей себя богатым, а нас бедными. Почему ты такой лицемерный?

О пчёлах он сказал так убедительно, что айлы принялись оглядывать пространство кругом Глафия, но ничего не заметили. Но «композитор» поверил, улыбка сошла с испуганного лица, он засуетился.

— О господа айлы! Прошу, прошу…

Он распахнул ворота и добавил, пряча взгляд:

— Проходите, проезжайте. Я и моя супруга так рады…

Чаем, с печеньем и медом, угощался один Найденыш, быстро входящий в прежнюю форму. Анкур взял печенье, чуть откусил и отложил. Супруга композитора прятала за суетой кругом стола настороженность. На хуторе господствовала неискренность.

— А пчёлы, — обращаясь к Глафию, заговорил хозяин, — Не наши это пчёлы, господа айлы. Земли у меня много, вот и предоставляю ее пасечнику. Удобно: и пчелы под присмотром за забором, и цветочные луга рядом.

— Пчёлы? Какие пчёлы? — удивился Глафий, поглаживая роскошные усы, — Не вижу пчёл. Не мало ли землицы огородил? За чужую музыку доход, за хоровое пение, за не свою пасеку… Не хватает, признайся? Так что, расширить вам полезную площадь?

Глафий взял на себя дело обнажения ржавчины. Что ж, пусть. Видно, не по душе ему пришелся огороженный хутор. Или действует новое, миссионерское призвание?

— Вы не забыли, кто мы? Напомню: оперативный отряд. И вы знаете об угрозе Империи. Мы набираем добровольцев для защиты Арда Ману. И с радостью включим вас в список.

Хозяева хутора побледнели. Первой заговорила хозяйка, нервно оглаживая живот:

— Да разве мы самоубийцы? Какая защита? Это верная смерть! А у нас работа, у нас семья, у нас собственность.

— Не исключено, — согласился Глафий, не обратив внимания на последнюю фразу, — Все мы смертны. Но разве верная смерть не лучше неверной? Не желаете стать добровольцами… Но тогда придет Азарфэйр. Надеетесь выжить в момент, когда весь мир будет обречен? Это не самоубийство?

Узкоусый «композитор» с любовью и гордостью окинул взглядом забор, цветущие кусты, дом. И, пытаясь скрыть неприязнь, сказал:

— Азарфэйр — это другое. Куда денешься. Выхода не будет. Судьба! Никакой добровольности. Чего искать приключений на свою, так сказать… Я слышал, в прежнюю эпоху было много таких как вы. Их называли героями. Но Азарфэйр все равно явился. Так и Империя. Явится, — будем думать, как жить. Музыка всем нужна.

Нур, — странное дело! — не взволновался от всплеска циничности, и сказал с холодной усмешкой:

— Глафий, оставь лжекомпозитора. Нет, картину Острова им не надо показывать. Он прав, — такие к любой власти приспосабливаются. Но ведь в Арде Ману власть будет не любая?!

Но Глафий набрал скорость. И продолжил:

— Среди задач оперотряда — поиск Свитка. В нем — обращение к нам Хозяина Седьмого Эона. Вас это интересует?

Композитора вдруг прорвало, сработал крючок от Нечто:

— Какие-такие Эоны?! Всё это пропаганда. Не нужны мне ваши Свитки! У меня свой канал связи с небесами. Через музыку! Хор поёт, я машу руками — и достаточно. Одновременно получаю образование с небес и физическое совершенство. Оставьте ваши буковки себе! Звуков достаточно! Или вы не видите, как я гармоничен? Живите как я, и будет вам тоже счастье!

Джахар передал мысленно; вслух ему не хотелось:

«Мы нежеланные гости. Как бы хозяйка нас ухватом не погнала. Заметили: вход в дом со двора, а не с фасада? Как у Раганы. Задом к народу. Если б не Кари постучала, то и не открыли бы. Неуютно мне тут. Может, пора?»

В полемику неожиданно вступил Анкур:

— У дяди-президента есть советник. Он очень разумный, и мне нравится. Советник однажды назвал такого же музыканта: «заслуженный регент Уртабского уезда».

У хозяина хутора глаза подернулись сизой поволокой. Он выходил из себя, но страх перед айлами не позволял вскипеть в полную мощность. И он зло спросил:

— Что значит «регент» и «Уртабский уезд»?

— Советник так сказал о музыканте, который был признан заслуженным в одном восточном регионе. А регент, — это тот, кто руководит хором храмовых песнопений.

Глафий громко хмыкнул и сказал Анкуру: