Алексей Калинин - Война кланов. Охотник 2 [litres самиздат]

Тётю я нашел в Сибири, она вырвалась из лап нашего общего врага. Я не смог удержаться, мне всё равно, кто её обидел – я бросился мстить за родного человека.

Я выследил врага, до сих пор не могу понять, как у меня это получилось, но я убил Волчьего Пастыря. Однако не смог убить то маленькое существо, что вылезло из землянки.

Когда она выползла на свет, я вспомнил о тебе. Вы почти погодки и девочка одна… среди тайги. Когда я взял её на руки, то думал, что это обед Пастыря. Но когда она впилась в руку маленькими зубками, то разом всё рухнуло. Всё, что было самое дорогое и самое любимое – всё в один миг прекратило своё существование. Я стал оборотнем.

Я знал, что должен умереть, но не смог. У меня были вы, у берендеев при смерти находилась тётя. И я решил, что когда верну тётю назад, то потом взорву себя.

Девочка осталась у трупа Пастыря, когда я услышал бегущих перевертней. Они прошли за мной до самого дома берендеев. Мы с тетей многих тогда положили и вернулись обратно.

Я опять не смог убить себя. Я скрыл укус.

Мы удалились от тёти – я нашел повод поругаться, чтобы она ничего не заподозрила.

Стоило посмотреть в твои глазёнки, на Ольгу и я думал, что справлюсь. Но нет, «командировки» участились, и я часто засыпал и просыпался в другом месте, порой с окровавленными губами. Я не мог больше находиться рядом с вами, но старался оттянуть расставание.

В то злополучное утро два перевертня настигли нас. Я положил обоих, но не смог справиться со своей второй натурой. Я кинулся за вами.

Прости меня, сын!

Я убил Ольгу…

Убил бы и тебя, но внутри всё воспротивилось этому. Я изуродовал лицо одного из перевертней, одел в свою одежду и положил рядом с Ольгой.

Ты был ещё так мал, и сердце разрывалось, когда оставлял тебя на дороге. Потом я бежал. Долго. Падал, вставал, и опять бежал. Знал, что на Земле не должно жить такое чудовище, но не мог убить себя. Я трус! Рука не поднималась сделать это.

Очнулся среди перевертней. Возле той самой маленькой девочки. Старые оборотни поняли, кто я. Хотели воскресить своего предводителя. Но без последней крови они не смогли этого сделать.

Я убедил их, что не знаю, куда ты подевался, и куда тебя спрятали охотники. И на меня наложили зарок стать отчимом и телохранителем для дочки Пастыря. Пока не найдется способ воскресить её отца. Клин клином заменили.

С каждым годом хозяйка набиралась сил, оборотни обучали её приемам Зова и охоты. Её растили в ненависти к тебе, как к единственному препятствию на пути к отцу. Я же защищал её от всех невзгод и пытался вселить чуточку доброты в маленькое сердечко. Она заменила мне тебя, Саша.

А она меня только использовала. Она думает лишь о воскрешении отца. И я не мог противиться её желанию, когда она захотела тебя найти.

По Вызову она тебя и нашла…

Ты думаешь, что вхождение в Игру было всего лишь шуткой судьбы? Нет, ты запланировано купил катридж. Он маячил перед тобой пару месяцев. Ты даже приставку взял у друга ради этого катриджа. Методично тебя втягивали в Игру, чтобы получить последнюю кровь. Могли бы и раньше, но без участия в войне твоя кровь была бы бесполезной…

Я спланировал твою поимку, даже нашел отморозков, которые вызовут тебя на улицу. В идеале тебя должны были просто передать нам. Но она не смогла сдержаться. Ваша пролитая кровь свела её с ума, и она выскочила на поляну.

Мне пришлось вмешаться в побоище, пока она не порвала тебя вместе с остальными. Я пытался предупредить о ней, но рядом постоянно находились перевертни. Она не доверяла мне, она вообще никому не доверяла.

Знал бы ты, Саша, как тяжело находиться рядом с тобой и не иметь возможности сказать о своих чувствах. Попросить прощения. Всё время скрываться за маской – это моё искупление за совершенные грехи. Но я горжусь, что у меня вырос такой сын. Не каждый отец может сказать такие слова.

Я могу!

В ту ночь я задержал машину и убил водителя, чтобы изуродованное тело выдать за твоё – у меня же получилось один раз такое. На время от тебя отстали бы. Но ты мой сын, и не побежал прочь, как сделал бы любой нормальный человек. Ты не глупец, но ты излишне храбр, а это порой сродни глупости.

В милицейской машине я старался не показать сидящему рядом прапорщику, что ты мне дорог. Прости, если побил очень сильно. Я ощутил Зов берендеев в твой адрес, и отвлекал внимание на себя, пока изображал пришибленного током. Но ты опять не убежал от опасности.

Я хотел тебя спрятать от хозяйки, посадить в СИЗО, чтобы дать время тёте Маше среагировать. Я не знал, что внутри находился Жмырь. Начальник изолятора должен был посадить тебя в «одиночку», но опять пошло не так, как я планировал. Эта жирная свинья поленилась выполнить мою просьбу. Как же он пищал потом, когда я перекинулся у него дома…