Лео Сухов - Города в поднебесье

И только когда стало понятно, что до меня больше не доплюнуть, я решился нормально обезопасить себя – страховочной верёвкой и вбитыми в скалу колышками. Вбил две штуки и к каждому привязался верёвкой, после чего упёрся в скалу ногами, осторожно перекладывая вес на страховку – и посмотрел наверх. Рубари почти добрался до верхнего плато.

«Дзи-и-и-и-инь!»– требовательно и очень невовремя прозвучало у меня над ухом.

Впрочем, красноватые отблески как бы намекали, что, возможно, это я очень невовремя решил отдохнуть. Протянув руку, я слегка коснулся шара и сквозь знакомые помехи услышал радостный голос:

- Алл..! Фант?

- Да…

- П..вет!

- Привет…

- Ползи в..ше! Ещё … и быстр…!

- Сколько у меня времени? – спросил я.

- Пока …тка накоп…т на пл..вок? Минута у тебя!

Шар исчез, а я получил новое задание:

Ползите вверх! Оптимально – успеть до плевка матки скамори.

Фант должен выжить!

Я ещё читал, а руки уже вовсю распускали узлы и искали новые трещины, за которые можно ухватиться. Собственно, выше меня была только вторая трещина, до которой я и решил добраться. Уцепиться – и подтянуться, найти опору для ног… Смотреть вниз – нельзя… Думать – нельзя… Я всё-таки оглянулся вниз, хотя и запрещал себе – и увидел, как матка скамори, изогнувшись дугой, шевелит огромными жвалами, готовясь к плевку.

От понимания того, что сейчас произойдёт, я начал спешить, чего в подобных восхождениях категорически нельзя делать. Никогда и ни при каких условиях… Взбираясь по склону, всегда надо надёжно утверждаться на скале перед следующим шагом – а я забыл про безопасность. Под ногой, на которую я, приподнимаясь, опирался, хрустнули камни – и казавшийся таким надёжным уступ пошёл вниз… За те доли секунды, что прошли с начала падения, я успел покрыться холодным п о том, прийти в ужас – а ещё всё-таки найти трещину и вцепиться в неё правой рукой.

Повиснув на руке, я при этом сместился почти на метр в сторону. Дико заболели пальцы и запястье, вовсю требуя прекратить издевательства – а именно, честно пролететь свои две сотни метров вниз и благополучно сдохнуть. А в то место, где я находился секунду назад, хлестнула струя едко пахнущей кислоты. Внизу обиженно взревела матка скамори. Ведь прицельно била, тварь такая… Не знал я о такой особенности её плевков. Обычно она выпускала обильную струю, но тут и сам плевок был сравнительно небольшим…

Я снова нащупал опоры для рук и ног и продолжил нелёгкое восхождение. Однако до второй трещины так и не добрался: сначала сверху с грохотом, стукаясь о скалу, пролетела корзина с камнями, а потом трос опустился и принялся раскачиваться, приближаясь ко мне – это Нанна на краю обрыва заставляла его качаться. При очередном приближении я умудрился схватиться за трос, после чего отцепился от скалы – и полетел в сторону, снова разминувшись с прицельным плевком матки скамори.

Больше она в меня уже не плюнуть не успела… Рубари тянул меня на лебёдке вверх, а я сам перебирал ногами и руками, подтягиваясь и поднимаясь всё выше и выше. И только на деревянной площадке я, наконец, почувствовал себя в безопасности.

Просьба ползти вверх выполнена!

Вы не в первый раз получаете тревожное сообщение – и в который раз спасаете свою жизнь!

Кажется, вам везёт!

«Издеваются, что ли?» – устало подумал я, откидываясь на твёрдую землю…

Но ведь мне и вправду… везло?! Это было так неожиданно и так необычно – будто ты всю жизнь прожил с одной рукой, а тебе взяли и пришили вторую. И пусть ты ещё не умеешь ей толком пользоваться, но она есть – и даже может поднять небольшую десертную ложечку!..

- Не п-п-ла? – спросил подскочивший ремесленник.

- Нет, кажется… – с сомнением ответил я и принялся себя осматривать.

Нет, конечно, матка скамори в меня всё-таки попала… Вот только не основными плевками, а мелкими каплями кислоты. Насквозь плотную куртку они, к счастью, не прожгли, однако теперь у меня вместо неё было настоящее решето… Куртку было очень жалко, а ещё я был ей безумно благодарен. Эта куртка – как плюшевый медвежонок, как детское одеяло академика Лихачева – поддерживала меня весь год, всегда напоминая о том, что жизнь может быть совсем другой, не такой, как сейчас… Куртка, маска, треснувшие и склеенные Ларой очки, а ещё перчатки, штаны и сапоги – все они были моим щитом от окружающей действительности. Крошечной надеждой когда-нибудь снова подняться в воздух…