Йон Колфер - Последний дракон [litres]

Он оглядел небольшую комнату:

– Кстати, где тут? Сегодня никакой пены с эффектом памяти?

Элоди заулыбалась, слегка смущенная.

– Видите ли, мистер Верн, вы в нашей ванне. Решили, что это самое удобное место, где вас можно более-менее полностью погрузить. Я выложила ее полотенцами, для шеи приспособила дорожную подушку.

Верн пошевелился. Вокруг захлюпало масло.

– Прекрасная идея. Ваша?

– Нет. За всех нас думает Эверетт. Один Бог знает как, но мой мальчик затащил нас обоих в свое каноэ и привез домой, миновав всех представителей правоохранительных органов, которые явились штурмовать ваш остров. Вы бы видели его сейчас. Как в Диснейленде – куча огней и людей в скафандрах.

Верн вздохнул.

– Еще одно убежище рассеялось, так сказать, как дым. Как Боди?

– Мистер Ирвин в полном порядке, – ответила Элоди. – Настоящий герой. Он всегда подозревал, что констебль Хук перевозит по реке наркотики. И в ходе своих раскопок – тут мы состряпали маленькую ложь во спасение – он попал под перекрестный огонь продажных копов. Всем заправлял Айвори Конти, если верить записной книжке, которую нашли у Ридженса Хука. Так что мистер Боди Ирвин был приведен к присяге в качестве констебля единогласным решением городского совета.

Верн присвистнул.

– Грин Дэй молодец. А Пшик?

– Весь план целиком принадлежал моему мальчику. Он разрывается, и в баре работает, и сюда масло возит. Я очень рада видеть, что этот молодой человек, наконец, научился хоть какой-то ответственности.

Верн обмяк в масляной ванне, оставив на поверхности только морду и крылья. С каждой секундой он чувствовал себя все лучше, живот рос на глазах.

– Ваше лицо неплохо выглядит, – сказал он Элоди.

Мама Пшика глянула на себя в зеркало.

– Ох, боже, эта женщина меня основательно потрепала. До сих пор звенит в ушах. А лицо выглядит так, как будто я в клетке дралась.

Верн хмыкнул.

– Готов спорить, Грин Дэю все равно. Клянусь, мужик сражен вами наповал.

– Я сама малость сражена, мистер Верн, – призналась Элоди. – Мы так давно знакомы. И теперь, когда Хук не метит территорию…

И тут Верн вспомнил, как он сам пометил мисс Элоди.

– Да, территорию, – пробормотал Верн, погружаясь чуть глубже. – Об этом…

Элоди отмахнулась от предстоящих извинений.

– Нет же, господи, мистер Верн. Вы же нас спасали. Теперь я это понимаю. И в любом случае, я была без сознания. Джинсы только слегка вылиняли. Но неплохой узор вышел, кстати, как петли переплетаются. Теперь называю их своими драконоджинсами.

«А она забавная, – подумал Верн. – Теперь ясно, откуда Пшик понабрался».

Он полностью ушел под липкую поверхность.

«Похоже, всем хорошо, кроме старины Хайфаэра. Сел в лужу, да не в ту, где обычно булькает».

Верн поморгал, наблюдая, как искажается ванна Моро сквозь золотистую пленку.

«А можно чутка тут задержаться, – размышлял Верн, – впитать еще немного жира».

И он в тысячный раз твердо решил выяснить кое-что о своем организме.

«Нельзя же дракону всю жизнь оставаться невеждой».

В Гнездовье были лекари, но Верн пренебрегал занятиями наукой ради походов, ведь ужасно хотел доказать младшему брату Джубелу, что он не пустое место на поле битвы. А теперь спрашивать не у кого.

«Насколько я знаю».

Может быть, настало время найти другого дракона и принять более активное участие в собственном будущем, чем просто бездельничать. Но, для начала, надо увязать все концы здесь.

«Нужно хорошенько все обдумать», – рассудил Верн и закрыл глаза.

Полностью очухался Верн только через неделю. К тому времени, по его сведеньям, болотные дела оказались в общем и целом улажены. Одним вечером дракон проснулся и увидел, что ванна высохла, а его крылья прорвали повязки. Тогда он решил поразмять старые косточки вокруг хижины Моро. Первый раз вылезти из ванны, не говоря уж о том, чтобы выйти из самой ванной комнаты. После позорного падения на кафель, он обнаружил, что причудливая ванная не совсем точно давала представление о доме Моро, так как остальной домишко был сплошным деревом и потертым жаростойким пластиком, простым, но чистым, кроме тех мест, где по юности отметился Пшик. Следы жизнедеятельности мальчика в виде разных зарядных устройств были разбросаны по всем поверхностям, бутылки с водой стояли во всех возможных местах, куда их только можно было пристроить, и в паре тех, куда бутылка влезала только в сильно помятом виде.

– Ну, черт возьми, ребенок, – пробормотал Верн, – вон же мусорка стоит.