Терри Пратчетт - Ноги из глины [litres]

– Капрал Задранец, приказываю тебе не падать!

– Будет исполнено, сэр!

Ваймс скинул камзол.

– Подержи-ка. Посмотрим, смогу ли я туда залезть… – пробормотал он.

– Ничего не выйдет, сэр! – сказала Ангва. – Эта штука и так хлипкая.

– Кажется, я все-таки сейчас упаду, сэр!

– Святые угодники, а раньше нельзя было позвать на помощь?

– Все были заняты, сэр.

– Сэр, отвернитесь, пожалуйста, – сказала Ангва, отстегивая нагрудник. – И закройте глаза! Прямо сейчас!

– Что? Зачем?..

– Отверррнитесь, сэррр!

– А… конечно…

Ваймс услышал, как Ангва отходит от свечного станка, по пути сбрасывая с себя броню. Потом она побежала, и на бегу звук ее шагов изменился, а потом…

Он открыл глаза.

Волчица одним прыжком взвилась в воздух, схватила за плечо гномку, которая как раз разжала руки, а потом выгнулась и приземлилась вместе с гномкой по ту сторону чана.

Ангва, скуля, покатилась по полу.

Шелли вскочила на ноги.

– Это же вервольф!

Ангва каталась туда-сюда, прикрыв лапами рот.

– Что с ним такое? – спросила Шелли, уже не таким паническим тоном. – Ему, кажется, больно… А где Ангва?.. О.

Ваймс взглянул на ее порванную кожаную рубаху.

– Ты что, носишь кольчугу под одеждой ? – спросил он.

– Ох… это серебряная сорочка… но она про нее знала. Мы про это говорили…

Ваймс схватил Ангву за ошейник. Та попыталась было его цапнуть, но потом встретилась с ним взглядом и отвернулась.

– Серебро… Но она же просто его укусила… – растерянно проговорила Шелли.

Ангва с трудом встала, метнула на них гневный взгляд и похромала куда-то за ящики. Оттуда донесся скулеж, который постепенно превратился в голос.

– Проклятые гномы… Со своими проклятыми сорочками…

– Констебль, ты там как? – спросил Ваймс.

– Черт бы побрал это серебряное белье… Можете передать мне одежду, пожалуйста?

Ваймс поднял с пола ее доспехи и, ради приличия зажмурившись, сунул за ящики.

– Мне никто не говорил, что она ве… – простонала Шелли.

– Подумай вот о чем, капрал. Не будь она вервольфом, – терпеливо разъяснил Ваймс, – из тебя бы сейчас получилась самая большая в мире фигурная свечка.

Ангва вышла из-за ящиков, потирая рот. Кожа вокруг него заметно порозовела.

– Ты обожглась? – спросила Шелли.

– Заживет, – ответила Ангва.

– Ты не говорила, что ты вервольф!

– А когда, по-твоему, для этого был подходящий момент?

– Так, ладно, – сказал Ваймс. – Раз уж вы, дамочки, с этим наконец разобрались, пора обыскать помещение. Ясно?

– У меня есть лечебная мазь, – робко сказала Шелли.

– Спасибо.

В подвале они нашли мешок. Там было несколько связок свечей. И много дохлых крыс.

Тролль Вулкан приоткрыл дверь гончарной мастерской – примерно на одну шестнадцатую часть. Но с той стороны дверь немедленно толкнули, и она распахнулась на добрых три четверти.

– Ета еще что такое? – спросил он у Детрита и Моркоу, которые вошли внутрь и внесли останки Дорфла. – Вы не можете просто так взять и ко мне вломиться…

– Но мы же не просто так вломились, – возразил Детрит.

– Не имеете права, – сказал Вулкан. – Ета произвол. Врываться без всякой причины…

Детрит отпустил голема, резко обернулся и схватил Вулкана за горло.

– Видишь енти статуи Монолита? Видишь? – прорычал он и повернул его голову набок, туда, где у стены выстроились тролльи религиозные скульптуры. – Хочешь, чтобы я одну разбил и посмотрел, что у ней внутри? Может, тогда и причина найдется?

Глаза у Вулкана забегали. Хоть он был и тугодумом, но, когда рядом пахло жареным, мигом чуял что к чему.

– Да ладно, ну вы чего. Всегда рад помочь Страже, – пробормотал он. – Ета, чего хотите-то?

Моркоу положил на стол голема.

– Вот, приступай, – сказал он. – Почини его. И чтобы старой глины сохранилось как можно больше, ясно?

– Разве ж его можно починить, если свет погас? – спросил Детрит, все еще озадаченный их благородной миссией.

– Он говорил, что глина все помнит!

Сержант пожал плечами.

– И вылепи ему язык, – добавил Моркоу.

Вулкан ошарашенно на него уставился.

– Еще чего, – сказал он. – Если голем заговорит – ета богохульство. Ета всем известно.

– Правда, что ли? – спросил Детрит. Он подошел к статуям и внимательно на них посмотрел. А потом сказал: – Ох, ета я споткнулся и падаю, ай, ета я хватаюсь за статую, ой, у ней рука отвалилась, стыдно-то как… а что же ета за белый порошок такой по всему полу?

Он лизнул палец и осторожно попробовал порошок.