Максим Виноградов - Дивный Мир Будущего. Книга 2 [СИ]

Но я все же жив. Немезида меня не убила. Не захотела или не смогла? И что с роботом?

Медленно, будто нехотя открываю глаза. Так и есть — стальной паук лежит абсолютно недвижимо, придавив меня холодной тушей. Кое-как, преодолев мучительную слабость и бессилие, удается скинуть одну из клешней с грудной клетки. И только тогда более-менее свободно вздохнуть.

С мучительным стоном принимаю сидячее положение, приподняв корпус. Голова кружится, словно после контузии; усталый организм едва прислушивается к приказам ошалевшего мозга. Смотрю на левую руку — становится страшно. Никогда до этого не видел открытого перелома, но теперь, разрезав кожу и плоть, из порванного рукава куртки торчит самый настоящий огрызок кости.

Странно, но в предплечье боли совершенно не чувствую. Если, конечно, не пытаться шевелить рукой. Тогда перелом напоминает о себе острой вспышкой, чуть снова не отправившей в отключку. Осторожно опускаю поврежденную конечность вдоль тела, давая про себя зарок оставить ее в покое.

Взгляд перемещается на безжизненное тело Немезиды. Робот лежит, раскинув многочисленные лапы в разные стороны; стальное брюхо задрано кверху. Погасшие визоры не дают усомниться в полной дезактивации центуриона. Да и вряд ли хоть кто-нибудь смог бы функционировать, когда вдоль всего тела проходит страшная дымящаяся рана, будто выжженная неведомым автогеном.

Черт возьми! Да робота будто вскрыли и вскипятили внутренности заживо! Причем, судя по всему, за считанные мгновения. Но кто это сделал? Неужели… неужто я?!

Изумленно смотрю на уцелевшую ладонь, но там нет и следа огня. Как, впрочем, и любых признаков возможного вооружения. Если каким-то образом я и сумел разрушить стального гиганта, то сейчас даже догадки не появляется — как же именно?

Ноющей болью напоминает о себе правая нога. Не удивительно: дохлый робот обрушился на нее корпусом! Грязно матерясь, толкаю «паука» от себя целой рукой, одновременно стараясь притянуть поврежденную ступню.

Больно до жути! К тому же эта возня выжимает из организма последние крохи силы. С остервенением понимаю: либо справлюсь сейчас, либо вообще никогда. Свирепо рыкнув и до крови прикусив губу, слегка отклоняю металлический труп. Освобожденная лодыжка взрывается новым приступом боли, но теперь это уже остаточные эффекты, а не та изнуряющая пытка, что была до того.

Старясь не тревожить разбитые конечности, тяжело отползаю к стене. Взгляд на ногу вызывает приступ тошноты и головокружения: вместо ступни красуется перемолотая каша из окровавленных костей. Похоже, бегать я смогу еще ой как не скоро. Если оно мне вообще светит.

Сижу, прислонившись спиной к холодному бетону. Пока не двигаешься — боли почти нет. Зато нет и никаких сил. В драке с Немезидой пришлось выложиться на полную, истратив даже неприкосновенные резервы. Теперь каждый вздох дается с трудом, словно приходится поднимать не впалую грудь, а тяжеленную штангу.

Шевеление, шорох, приближающийся перестук шагов. Устало перевожу взор на осиротевший дверной проем, ожидая новых неприятностей. Ни на что хорошее не рассчитываю: судьба, похоже, исчерпала ассортимент добрых подарков.

В комнату осторожно входят два андроида-законоборца. Какая ирония: с центурионом так или иначе разобрался, а вот пустяковая парочка легионеров, похоже, возьмет тепленьким. Ибо нет энергии даже на разговоры, не то что для сопротивления.

«Интересно, а они всегда ходят парами?» — нелепая и несвоевременная мысль заставляет улыбнуться.

Как ни странно, позитивные эмоции придают бодрости. Не то чтобы я прям воспрял, но дышать все же становится легче.

Механические блюстители закона настороженно останавливаются на почтительном отдалении. В руках у каждого оружие — нечто компактное, но, без всякого сомнения, смертоносное. Совершенно ничего не могу с этим поделать: теперь я в их полной власти. Захотят — убьют. Захотят — спеленают, как младенца.

Но андроиды не торопятся. Нерешительно топчутся на месте, не предпринимая никаких видимых действий.

Запоздало доходит: да они же боятся! Видят, что я сотворил с их страшим «братом» и опасаются разделить его участь. Вот тебе и механические неуязвимые черти…

Едва успеваю об этом подумать, как оба почти синхронно поднимают оружие. Вот и все, допрыгался. Определенно, я не в тех кондициях, чтобы уворачиваться от выстрелов.

Громкий хлопок — и голова того, что слева, вдруг взрывается, как переспелый арбуз. В воздух взлетают детали, шестеренки, винты — прочая механическая требуха. Обезглавленный андроид, покачиваясь, будто пьяный, заваливается на спину.