Тимур Машуков - Гром над Академией Часть 3 [СИ]

И выпрямившись, холодно добавил, уже не понижая голоса:

— Не смею больше вас задерживать, граф, всего доброго.

Виттория, я надеюсь, ты не слишком любишь своего деда? — обратился я к девушке, что застыла рядом с послом и отчаянно кусала губы от явного пренебрежения, что я оказал им. — Не хотелось бы видеть твои слезы по поводу усопшего родственника. Головные боли — они так коварны! И очень часто приводят к смерти.

Посол попытался было что-то ещё сказать, но я с нажимом повторил:

— Всего доброго!

И сверкнув на него глазами, демонстративно отвернулся.

Это было явное пренебрежение как страной, так и человеком, её представляющим, и те, кто с любопытством наблюдал за нами, быстро сделали свои выводы.

— Владислав Андреевич, — услышал я звонкий голос наследника престола, что незаметно подошел к нам. — Я чувствую вашу злость, обращенную на этих господ. Они ваши враги?

— Ну что вы, Ваше Высочество, — поклонился я. — Врагами считают людей, равных себе по силе. А это просто личности, решившие откусить слишком большой кусок. А теперь проглотить его не могут, давятся, но и выплюнуть жадность не позволяет. Так что не обращайте на них внимания. Вечер слишком прекрасен, чтобы портить его общением с недостойными этого.

— Совершенно с вами согласен, Владислав Андреевич. И в обществе прекрасных дам говорить о политике нехорошо.

— Ваше Высочество..

— Зовите меня Павел, — поморщился он. — Надоели уже эти выканья!.. Пусть хотя бы один человек видит во мне не цесаревича, а простого человека.

— Это будет трудно, но я попробую, — вновь поклонился я. Определенно, мальчишка мне начинал все больше нравиться! Не было в нем спеси и чванливости, присущего остальным придворным.

— Владислав Анд…

— Тогда и вы зовите меня просто Владислав или Влад, так будет честно, — с улыбкой сказал я.

— Это будет трудно, но я попробую, — спародировал он меня. — И все-таки, правду говорят, что вы — сильнейший маг в мире? А еще и в драке любому бойцу фору дадите?

— Братик самый сильный, — бесцеремонно влезла в нашу беседу Ириска. — Он даже дракона победил!!!

— Дракона?!! — округлились от восторженного изумления глаза мальчишки.

— О-о-о-о, это удивительная история, полная коварства и любви, — протянула загадочно она. — И страшная тайна рода, которую можно рассказывать только самым близким друзьям.

— Так я готов стать вам самым близким другом!!! Пусть теперь только попробуют при мне хоть что-то сказать про моих друзей плохое! Сразу вызову на дуэль!!! И мама про вас говорит только хорошее! — грозно сказал он.

— А теперь расскажи, я никому не скажу, слово Павла Романова, — заплясал он от любопытства.

— Ну, тогда слушай. Однажды, когда мы с дедом сидели дома, к нам прилетел дракон….

— Какая она умничка, — шепнула мне Селена, наклонившись к уху. — Так быстро расположить к себе принца… Это дорогого стоит.

— Да ладно тебе, они ж дети, — улыбнулся я. — Сегодня подружились, завтра поссорились. Не думаешь же ты, что он сказал это всерьез?

— Владислав, я тебя безумно люблю, но иногда ты такой дуб, да простит меня Лес! Он принц, и с молоком матери впитал мысль о том, что если слово дадено, обратного хода нет. И поверь мне, те, кто мог и хотел, услышали каждое его слово и теперь срочно меняют фигуры на политической доске. Да и Павел уже достаточно долго стоит рядом с нами, что показывает расположение к нам императорской семьи. Даже если у кого-то и были сомнение в снятии с Громовых опалы, то теперь они точно развеялись. А значит, что?

— Улыбаемся и машем, — закончил я ее мысль.

Но тут, разглядывая толпу разнаряженных гостей, я понял, что приближается крупный такой писец, в виде очередного желающего со мной побеседовать по душам… Рядом с незнакомцем высокомерно вышагивала Эйелен. Значит, ацтеки пожаловали. С ними будет посложней, чем с итальянцами. И, мысленно приготовившись к словесной битве, я натянул на лицо самую дружелюбную улыбку….

Владислав Громов.

— Смотри, милая, — шепотом сказал я Селене, глядя на приближающихся ацтеков. — Видишь девушку, что идет к нам? Это Эйелен, дочь жреца. Очень хочет забраться в нашу постель. Причем, любым способом. И еще, возможно, жаждет отправить меня на встречу с их богом с помощью ритуального ножа. Но это не точно. А насчет постели гарантирую. Я от нее в прошлый раз еле отбился. И что теперь говорить им, понятия не имею…

— Ничего, милый, — так же прошептала она. — Предоставь это мне. Как у твоей младшей жены, особого авторитета и права голоса у меня нет, но как у главы службы безопасности рода — очень даже.