Дмитрий Ра - Вампанутый [СИ]

Я усилил голосовые связки магией. Мой рев разнесся в тихой и гнетущей атмосфере гонгом, затрагивая струны душ.

Топ! Топ! Топ!

Кто-то хотел было ответить, но я не дал им лишить меня дружелюбного настроя:

— МОЛЧАТЬ ПОДЗАЛУПНИКИ!!! Вы — темные эльфы! Самая магически одаренная раса! Но посмотрите на себя. Во что вы превратились?! Ползаете, скулите, стареете! Вас шлепнули по жопкам, и вы обосрались! Позорники! Ничтожества!

Настроение эльфов стало меняться. Я задел давно уснувшее и забитое чувство гордости. ЗЛОСТЬ пробудилась в их глазах.

Я услышал чье-то рычание, кто-то достал проржавелый нож из-за пазухи. Старик-предводитель с седыми волосами по самый пояс выпрямился, его лицо ожило… ненавистью.

— А теперь фокус! Ты! Подобие эльфа!

Я ткнул пальцем в ближайшего эльфа. Он сидел на полу и единственный не испытывал ненависти. Он был опустошен… по всем пунктам. Эльф поднял на меня пустые глаза.

— ВОЗРОДИСЬ, СЛОВНО ФЕНИКС ИЗ ПЕПЛА!!!

Топ!

Топ!

Топ!

Топ!

Топ!

Я надкусил палец, поморщился, зашипел. Взмахнул рукой, брызгая кровью на недоэльфа.

Тьма…

Свет…

Перед тем, как тот сообразил, что происходит, я вскочил на ноги, повторил операцию с прокусыванием руки, и уже окропил свое вампирское тело, которое никак не могло проморгаться от шока.

Тьма…

Свет…

Дважды я сменил себе респаун. Мое вампирское тело ослабло, я пошатнулся. У меня больше не было сосуда души, уменьшающегося от таких телодвижений, но и то, что произошло сейчас мне не понравилось. Концентрация магии в крови уменьшилась почти вдвое. Но зато шаакле эльфа увеличился, медленно наполняясь красной энергией. Он больше не опустошенный.

Сжав кулаки, я заставил себя не свалиться на пол.

— Твори! Сегодня ты родился заново! Сегодня ты стал ТЕМНЫМ ЭЛЬФОМ!!!

Не знаю зачем, но я нашел в себе силы рассмеяться самым зловещим и безумным смехом.

Взгляд со стороны.

Грэн-де-Вульф сэн Арелья-Морт

Седьмой проклятый Варгарона

Инкуб, в прошлом нареченный пожирателем клитеросов.

Тускло освещённая пещера Догана в корне отличалась от привычного обиталища Грэна Арелья. А ведь в межреалье очень легко получить все, что душе угодно. Но тот, кто сюда попадет хоть раз, становится другим. Навсегда. Новые правила, новые игры, новая тюрьма…

Грэн с безразличным лицом протер салфеткой каменную скамью, сел.

— Вино есть? — спросил он у стоящего и улыбающегося пятого проклятого и хранителя огромных территорий Варгарона. По праву можно считать его одним из сильнейших. От того Грэна и забавляло, кому этот проклятый, скажем так, уступил. Но потеря Ньёрта дорого обойдется Грэну. Да, именно ему.

— Ты все еще пьешь эту дрянь, Арелья? Чувство опьянения тебе приносит радость?

— Ага. Так есть?

— Нет. В моем арнаате алкоголь не распивают. Кстати, через твои земли роют нору орки. Они слишком близко к поверхности, поэтому это вне моей… юрисдикции. Какое отличное слово. Услышал его от одного попавшего в Ньёрт. Правда он быстро помер… Так ты уверен, что не хочешь вмешиваться? Они сметут Гашарт, и многие в Варгароне зашевелятся. Оно тебе надо?

— Плевать.

Доган лишь пожал плечами.

— Как знаешь. А то, что третья проклятая помогает возглавляющему армию орков шаману, ты, конечно же, в курсе? Он крайне умен для представителя загнивающей расы. Это же он был первым шаманом клана орков, что недавно напал на Гашарт?

— Точно. А вина правда нет?

— Я же сказал, что нет.

Арелья разочарованно выпер нижнюю челюсть, зевнул, вызывающе подогнул под себя ноги и сел в позе лотоса:

— Жаль. Давай о другом. Значит, ты догадался, Доган?

— То, что мальчишка — это ты? Конечно. У вас схожие повадки, даже спустя тысячи лет, — хмыкнул толстяк. — Но перед ним ты ведешь себя по-другому. Не хочешь нарушать цикл — понятное дело.

— Может хочу, просто не так, — пожал плечами Грэн.

— Не говори чушь, Арелья. Мы все это проходили и ни у одного не вышло ничего путевого. Так и знал, что этот кнут не к добру. Из-за тебя я вляпался в очередной цикл.

— Бывает. Но ты его не тронешь. Хочешь скажу почему?

— Конечно, не хочу. Но ты же скажешь.

— Потому что я помню, что ты мне не вредил.

Грэн рассмеялся своим знаменитым смехом безумца, от которого даже у проклятых мурашки идут по коже.

— Ты не врешь, — больше утверждал, а не спрашивал Доган.

— Не-а. Мы же в арнаате. Тут не соврешь.

Тишина.

— Тогда за Ньёрт расплатишься ты. Пусть и прошло столько времени, ты знал, но никогда мне не говорил, что разрушишь его. Мы могли бы это обыграть. Навести иллюзию, обмануть парня. Но ты этого не сделал, почему?