Владимир Стрельников - Водяной. Книга 3 [publisher - ИДДК]

Из разрубленного тела чудовища быстро, резкими толчками, выползало светящееся багровым светом облако. Девчонки успели отскочить, а я нет, ногу сложило пополам. И плюхнулся я мордой своей нынешней тюленьей прямиком в это самое облако.

Сказать, что меня заплющило – не сказать ничего. Такого количества энергии я во время грозы не получал. Какое-то время я вообще ничего не соображал, по словам русалочек просто лежал, а в меня впитывалось это облако. В себя пришел, когда меня Хилола и Марина стали тормошить, потому как времени прошло весьма прилично, они успели оказать помощь живым людям и остальным русалочкам. Ощущение – будто пьяный вдребезги, все плывет, шатает, того и гляди взлечу. В голове сильнейший шторм, туман и рок-н-ролл. Ладно хоть шел сам, опираясь на древко рогатины. Хилола несла Мавию, Анфиса – Айлин, Марина помогала идти сразу двум людям. Еще двое брели сами, придерживая друг друга.

Из катакомб вышли к полудню. И я снова свалился, солнечный свет меня окончательно вырубил, отправив в царство грез.

Марина поглядела на второй день подряд сладко храпящего водяного, вздохнула и подошла к все еще пластом лежащей Айлин. Когда она увидела, что из спины новообретенной сестры и подруги выскочило лезвие сабельного клинка, там, в подземелье, она страшно перетрусила. И только жутким усилием воли заставила себя продолжать стрелять, а не бросить лук и бежать, сломя голову. Тот удачный выстрел – он был именно удачным, мастер и его противник двигались настолько стремительно, что даже она видела просто смазанные силуэты. А получив стрелу в голову, тварь замерла, что позволило Хилоле и Анфисе ударить копьями. И стремительный росчерк меча мастера, развалившего пополам демона. Жуть… даже сейчас порой сердце замирает. Смотреть на страшно изувеченную Мавию, у которой была распахана грудь и почти оторвана рука – это было еще то испытание. Наконец Марина поняла, почему порой мастер заставлял их учиться собирать переломы и шить раны. Без этого вряд ли Мавия бы выжила. Да и Айлин тоже. Даже русалки смертны. И без тех злых, яростных слез, что лились на грудь девчонкам от штопающих их подруг. Мастер не зря говорил, что слезы русалок – что живая вода. Помогают растениям и умирающим. Но вот только плачут они очень редко. Хотя, того количества, что было в этот раз, хватило даже на людей. Благодаря им выжили старый табиб, имам и два ученика. Остальные были мертвы надежно и бесповоротно.

– Да хранит тебя Аллах, прекрасная пэри. – В комнату вошел Шарзод-табиб, опираясь на резную трость. – Как твой мастер? Как твои сестры?

– Мастер спит, как будто пьяный шкипер, а девчонки даже говорить начали. Поздоровайтесь с усто, невежи! – Марина повернулась к русалочкам, лежащим поодаль от водяного.

– Добрый день, уважаемый мастер. Да пребудут ваши дни в мире. – Велеречиво начала было Айлин, но закашлялась. А Мавия просто помахала рукой. Девушка еще вчера жутко боялась остаться изуродованной калекой, но нет – все заживало прямо на глазах, регенерация (какое умное слово) была фантастической. Рубцы на груди затягивались, пополам разорванная левая сиська снова стала целой и красивой. Даже рука начала нормально действовать, только плечевой сустав, очень сильно пострадавший, порой подклинивает.

– Не надо тревожить раненых девочек, красавица. Я просто зашел узнать, как вы. – Улыбнулся табиб и аккуратно опустился на курпачу. – Твои сестры помогли нам найти этот зал. Демон так и лежит, пополам разрубленный и высохший, как древняя египетская мумия. Товарищей, павших в этом бою, мы вынесли, сегодня похороним, до захода солнца. Эпидемия резко пошла на спад, даже дети начали выздоравливать. Всего второй день пошел, а оставшиеся в живых, похоже, в живых и останутся.

– И это правильно. – Из луча света вышла прекрасная блондинка, сыпанув яркими, осыпающимися на пол, искрами. – Ракшаса – ты верно определил, табиб, – питался смертью и душами. Пожрав всех здесь, он бы пошел дальше. Вы сделали что должно, молодцы.

– Вы сделали большое дело, правильное дело. – Из сумрака вышла не менее прекрасная брюнетка. От нее дохнуло арктическим холодом и чистым зимним ветром. – Здесь все будет хорошо. Этот город снова оживет, станет когда-нибудь большим и богатым. Но чтобы память об этом не угасла – напиши книгу, табиб. Красивую сказку, ибо сказка ложь, но в ней намек…

– Вы кто, о прекраснейшие из прекраснейших?!! – Ошалело спросил табиб и поглядел на Марину, преклонившую одно колено.