Шеррилин Кеньон - Интенсивность [ЛП]

Его предок поклялся отомстить им всем за то, что они отняли у него. Он поклялся увидеть, как сгорит весь мир.

Сердце и душа своего мужа, Рубати была якорем, который держал первого Малачая в здравом уме и делал управляемым. Только она делала его «человеком». Как только она ушла, он потерял всякую человечность.

Именно ее ДНК, которой она наделила мать Коди, позволила Коди стать якорем Ника в будущем. И именно поэтому он был их единственной надеждой снять проклятие Малачая. Поскольку мать Коди была создана из крови Рубати, она одна успокаивала его. Все потому, что ее мать родилась в результате несправедливого убийства Рубати.

Боги неправомерно забрали жизнь Рубати, и поэтому, чтобы уравновесить это, Бетани воскресили без сердца, чтобы обеспечить справедливость вселенной.

Это было наследием родословной Коди. В ее семье все были богами справедливости и равновесия. Хтонианцы или полубоги.

Защитники человечества.

Тем временем предки Ника были разрушителями. Они были ненавистью и всей тьмой вселенной.

Воссоединив свои две родословные, Ник и Коди получили шанс отбросить ненависть и позволить Нику прожить свою жизнь не как разрушителю, а как защитнику.

«Ты еще не догадался?»

Ник задохнулся, услышав голос отца в окружающем его эфире.

— Адариан?

Что-то ударило его в грудь, сбив его с ног. Казалось, его сбил грузовик. Вздохнув, он заставил себя встать и приготовился принять еще один удар, когда понял, что это не то, о чем или о ком он думал.

Это был другой Малачай.

— Где ты? — взревел он. — Покажись мне, трус!

Его ослепил свет.

И из палящего сияния появился красно-черный крылатый зверь, преследовавший его в кошмарах. Тот, что с красными горящими глазами, за что он ненавидел его больше всего.

Не его отец.

Амброуз Малачай. Чудовище, которым он боялся стать.

Красив и уродлив одновременно, и однажды он сожжет мир. Или, по крайней мере, позволит ему пасть.

Ник вздрогнул, глядя на себя в бескрайнем небытии, которое парило между измерениями.

— Почему ты здесь?

Амброуз взглянул на его.

— Давай, малыш. Ты не такой дурак. Хотя дурак, конечно. Но задумайся на минутку.

Он поднял свои когтистые руки вверх. Черные когти устремились в небо, а его черные крылья расправились. В глазах же явно читались ненависть и злоба.

— Какие силы присущи нашему виду?

Ник нахмурился от вопроса Амброуза.

— Некромантия.

Это было одной из самых трудных для него вещей, и он все еще работал над ней. У него не получалось легко разговаривать с мертвыми.

Не говоря уже о том, что это было довольно жутко. И мертвые, как правило, раздражались всякий раз, когда он это делал. Они плохо относились к тому, что их побеспокоили. Почти как он, когда мама просила его вынести мусор.

Амброуз одобрительно кивнул.

— Что еще?

Первое, что он освоил, и единственное, с чем он родился, это то, что Меньяра не смогла связать или ограничить.

— Проницательность.

Эта способность позволяла читать сердца и правду об окружающих. Была ли это правда о том, что Ашерон в действительности был богом, или знание о том, что кто-то лгал ему, Малачай всегда мог видеть всё обо всём. Кем и чем всё было на самом деле.

Ничто и никто никогда не могли превзойти в этом Малачая.

Амброуз кивнул.

— Продолжай.

— Телепортация.

Они могли перемещаться в пространстве короткими рывками, но не во времени. Удобно, но досадно, так как чтобы стать мастером в этом, Нику вначале пришлось много раз облажаться и по-крупному смутить самого себя, оказавшись в нескольких местах, куда он попадать не хотел.

Да, к его прекрасным воспоминаниям они отношения не имели. Половое созревание само по себе было достаточно неприятным. Половое созревание в сочетании со спонтанными приступами входа и выхода из комнаты или одежды…

Ужас, который заставлял прибегнуть к терапии даже самых смелых.

— Следующая? — подсказал Амброуз.

— Шелковая речь.

Еще одна из способностей, которую было легко освоить. Способность влиять на разум слабых. Чтобы заставить их делать или думать то, что тебе хотелось. Одна из любимых способностей Ника, особенно с его учителями, и очень полезная, чтобы спастись от наказаний в школе. И освободить его от штрафов за парковку.

К сожалению, с его упрямой матерью или девушкой это не срабатывало. А если бы он попробовал её на Калебе, это привело бы к большому количеству синяков как на его теле, так и на его эго.