Стивен Эриксон - Пыль грез. Том 2 [litres]

А, и еще личинка к’чейн че’малля. Которая взбиралась все выше, приближаясь к злосчастному человеческому сборищу.

Призрак плавал среди своей семьи, ощущая всевозрастающий трепет. Его люди терпят неудачу. В некотором смысле – неподвластном описанию, но от того не менее важном – их общность начала распадаться. Когда-то он не мог осознать назначения каждого, но теперь все – исключая разве что Таксилийца – заняты одним и тем же. Назревал кризис, и призрак не мог не чувствовать нарастающего замешательства. Они не успеют подготовиться к явлению Сулкит. Может статься, даже убьют личинку. Тогда все пропало.

Ему вспомнилось – впервые или же в тысячный раз? – как он стоит на палубе корабля, а поверхность моря со всех сторон гладкая, как стекло, неподвижный воздух насыщен чем-то странным, освещение необычное, словно пульсирует. Вокруг суетятся бледные безликие матросы – обещания обильных жертв Старшему Богу, заполошное блеяние коз, которых тащат наружу из трюма, блеск клинков, окунутых в морскую воду, прочь от корабля плывут извивающиеся кровяные пятна – все вокруг него переполнено ужасом. Его собственный смех звучит словно бы в ответ всему этому. Жестокий, демонический, все таращат на него глаза – они обнаружили среди себя монстра. И он – этот монстр.

Я сам призывал шторма? Просто чтобы увидеть их ярость, завернуться в нее, как в самый уютный плащ. И удовольствия моего не нарушали даже вопли гибнущих смертных.

Эти воспоминания – они мои? И каким же чудовищем я должен был быть?

На вкус кровь была… приятной. Умиротворяющие жертвы? Болваны попросту придавали мне еще больше сил.

Я помню племя, тела, остывающие под меховыми одеждами и покрывалами, пятна злобы на моих руках. Помню ту дыру, в которой оказался, пустую яму собственного преступления. Выть уже поздно, от ее глубины, от безжизненного воздуха, от внутреннего омертвения не спастись.

Жена изменила. А они все лишь хихикали у меня за спиной. Подобное карается смертью. Так должно быть, так оно и было. А потом я бежал оттуда, из собственного дома, который уничтожил своими руками за одну лишь ночь. Но бывают ямы, из которых не выбраться. Я бежал день за днем, но каждую ночь, падая с ног от усталости, я проваливался в ту же самую яму, смотрел оттуда на светлый зев далеко вверху, на то, как он все уменьшался и уменьшался. Потом наконец мигнул и погас.

Взгляните сейчас мне в глаза, и вы увидите эту мертвенность. Увидите лишь гладкие, черные стены. И знаете что? Когда я сам смотрю на вас, то не вижу ничего, способного пробудить во мне… чувства.

Я все еще иду, один посреди безлюдной равнины, а сооружение, к которому я приближаюсь, все растет и растет – сделанное из камня и засохшей крови, жаждущее пробудиться заново.

Я иду искать.

Асана, пошатываясь, вступила в палату, где Таксилиец и Раутос все еще сидели на корточках у развороченной стены. Она выглядела испуганной и никак не могла перевести дух. Раутос обернулся к ней.

– Асана? Что случилось? Где Ласт?

– Там демон! Один из них еще жив! Он нас нашел!

Теперь они слышали звуки на пандусе, шлепанье кожаных подошв и что-то еще – перестук когтей, прерывистое шарканье хвоста по камню. Асана забилась в самый дальний угол.

– Таксилиец, – прошипел Раутос. – Беги за Наппетом и Шебом! И побыстрей!

– Что? – кинул тот взгляд через плечо. – Что там еще такое?

Появился Ласт – на вид слегка ошарашенный, но без каких-либо повреждений. С пояса у него свисали на веревке два мертвых ортена. Какое-то мгновение спустя они увидели и личинку к’чейн че’малля. Тощую, ростом не выше человека, с тонкими конечностями и хвостом, машущим из стороны в сторону, словно бы он обладал собственной волей.

Призрак почувствовал страх, охвативший Асану и Раутоса. Но в Таксилийце, медленно поднимавшемся на ноги рядом с раскрытой машиной, вспыхнуло лишь изумление, любопытство. А потом… радость. Он сделал шаг вперед.

Личинка изучала комнату, словно в поисках чего-то. Расслышав непрекращающиеся удары наверху, она повела головой. Почти сразу же раздались триумфальные крики Наппета и Шеба – дверь наконец поддалась, только призрак знал, что их кувалды тут ни при чем. Дверь отперла Сулкит. Призрак тут же озадачился вопросом, откуда ему это известно.

Из бокового коридора появилась Бриз.

– Синесталь, – прошептала она, уставившись на личинку. – Как будто… Опора. Таксилиец, подойди к ней – она нам нужна.