Олег Говда - И королевство в придачу - 3

— Ой! — испуганно прижал ладонь к губам Мэтью. — Извините, госпожа Корнелия. Я не подумал. Я не хотел…

— У меня есть предложение… — неожиданно отозвался Аристарх. — Как время сократить и не конфликтовать с Кругом.

— Да? — дружно повернулись к нему все присутствующие.

— Скоро вечер… Можно уже и ложиться… — дворецкий сделал какое-то неопределенное движение руками, словно что-то разглаживал. — А утром будете на месте.

— Я с тобой! — требовательно произнесла Леонидия. Слегка покраснела и прибавила еще тверже. — В конце концов, я главнокомандующий или кто?

— Ну, и что у вас тут происходит?

Завидев меня и Леонидию выходящими ранним утром из опочивальни, Наум Давыдович изобразил лицом такой неописуемый восторг, что мне сразу захотелось проверить содержимое кошелька.

— Ой, я вас умоляю, ваше величество, да что здесь может происходить? — замахал руками управляющий. — Собрались какие-то шлемазлы и ищут приключения на свои тухес. Бегают под стенами, орут и требуют денег. Можно подумать — им их кто-то даст. Да если б ором можно было заработать — моя соня давно б стала самой богатой женщиной в мире, а я сидел бы себе дома и пил пиво и не вертелся, как белка в колесе. Поверьте, ваше величество — так можно только неприятности огрести, а не гешефт сделать. Настоящий порнос любит тишину. Это вам я говорю… сын Давида.

— И все же?

— Да заявились два дня тому в город посланцы от баронов… тех, что граничат землями с Семипалатинском, и сразу начали орать, что Совет, мол, пригрел у себя на груди змею. Что покоя им нет от разбойников, а значит — город должен им. Вы себе это представляете, да? Какие-то тати на большой дороге раздевают прохожих, а город должен платить компенсацию? С какого бодуна, я вас спрашиваю? Это ж не в городе грабят, и даже не в пригороде.

— Но как-то ж они свои требования обосновали?

— Я вас умоляю, ваше величество… — всплеснул руками Наум Давыдович. — Чистый наезд… Морды наглые, так и зыркают. Знаем, мол, что вы их натравливаете и укрываете — поэтому, платите. Нет, и не уговаривайте даже, так дела не делаются.

— Согласен… Хамство.

— А то… — оживленно продолжил управляющий. — Совет города им так и ответил. Знать, мол, ничего не знаем, ни о каких разбойниках слыхом не слыхивали. А вы — идите, откуда заявились, подобру-поздорову. И не отсвечивайте.

— Ушли?

— Посланцы ушли, — кивнул Наум Наумович. — А к вечеру целое войско нарисовалось. Все дороги перекрыли. Ни одного обоза не пропустили. Чистый грабеж, ваше величество. Как нашим мастерам заказы выполнять, если сырье не подвозят? День-два, и во всех кузницах погасят горны. Сплошной убыток.

— Разберемся… Отсюда их лагерь видно?

— Если на крышу склада подняться, то да — можно разглядеть. Не все войско, но тех, которые под стенами обосновались — вполне.

— Отлично. С этого и начнем. Да, Лия? А вы, пока, дайте знать «отцам» города, что я через полчаса хочу их всех видеть. Будем совет держать.

Вид с крыши донжона, стараниями Наума Давидовича превращенного в центральный склад, открывался великолепный. Обзор — на многие километры. Только ставь мольберт и пиши картины. Хочешь — пейзаж, а если душа к батальным полотнам лежит, то и для этого найдется на что взглянуть.

Недели две тому и я бы впечатлился… Когда привыкаешь считать противников и свои силы десятками — войско в несколько сотен бойцов смотрится весьма внушительно. Но теперь, когда у меня, даже не считая викингов, под стягом силы не многим меньшие — смотришь иначе. Без волнения и трепета. Смотришь не столько панораму, как выбираешь слабые места противника. А их, надо заметить, хватало. Бароны ж уверены, что собрали такое войско, которому никто не посмеет противиться, ну и вели себя соответственно. То есть, беспечно…

Отряды растянуты… Никакого охранения. Оседлали дороги, ведущие в город, заняли брод и решили, що держат если не Бога за бороду, то уж Совет города за причинное место наверняка. Осталось только подождать, пока те выйдут с повинными головами и вручат ключи от города.

Что ж, не будь у Семипалатинска моего протектората, так бы все и закончилось. Ведь бароны не собирались предавать город огню и мечу, а хотели всего лишь получить выкуп. А в таких случаях, купцы и ремесленники предпочитают платить. Поскольку деньги дело наживное, тогда как война, облога и прочие неприятности — помеха торговли. И так, почитай третий день работа идет себе в убыток, поскольку никто ничего не покупает. Ну и умелые руки тоже чего-то стоят. С ними всегда заработаешь, а даже если не убьют в сражении — всего лишь покалечат, как тогда зарабатывать? Сила ополченцев в том, что они защищают родные семьи, дома. Тогда все стоят насмерть. Но никто не захочет умирать, если речь идет всего лишь о деньгах.