Олег Говда: И королевство в придачу - 3

— Спасибо за совет. Я тоже надеюсь… — как бы невзначай прикоснулся пальцами к ладанке на шее. — Осталось спросить девушек.

— Не надо никого спрашивать, Летающий с орланами, — откуда-то из-за спины вышла Первая. — Мы уже вручили тебе свои жизни и этого обета никто не отменял. Сражайся и ни о чем не беспокойся. Сестры верят в тебя. Поражение невозможно.

Хольмганг… Место для битвы. Круг на земле. Войдут в него двое — выйдет только один. Поединок не на жизнь, а на смерть.

Причем, поединок не просто двух воинов, а двух вождей. Каждый из которых поставил на кон не только свою честь и жизнь, но так же судьбы присягнувших людей. Ярл Улаф Косматый — корабль и хирд. Я — шестерых амазонок и пятерку тяжелых конников сэра Корбула, вместе с ним самим. А так же — обоих гвардейцев шевалье Кристина.

Кристина — она же посол и дочь короля Эдуарда Кристина в общую схему не вошла. Это я обсудил отдельно. Объяснив ярлу, что не имею власти над подданной другого конунга и не могу распоряжаться его (к слову, чуть не оговорился) жизнью. Это ярлу не слишком понравилась, никто не любит, когда из общего правила начинают делать исключения, но здраво рассудив, что один человек не стоит спора… согласился. Или прикинул, что если проиграет, то уму уже все будет поровну, а победит — сам решит, какое обещание и в каком объеме исполнять.

И вот мы стоим на берегу внутри очерченного на песке круга диаметром метра четыре, а по внешнему периметру распределились наши зрители, болельщики и призы победителя. То есть — викинги и мои спутники.

Норманы держались насмешливо, зубоскалили, отпускали скабрезные шуточки в адрес амазонок, громко обсуждая промежду собой, кто и как будет развлекаться с каждой из них, после того, как их ярл сделает из меня швайнсбратен* (*вообще-то буженина, но слово прикольное). Никто из северян даже на йоту не сомневался в победе Косматого, и ожидал лишь развлечения.

Что нельзя было сказать о моих «болельщиках».

Нет, девочки свято верили в Летающего с орланами, так что их ответы викингам были не менее изощренными и наполнены такими подробностями, услышав которые, упал бы в обморок весь Смольный во главе с воспитательницами. А вот конники, доставшиеся мне в наследство от графа Шамова, выглядели менее уверенно, и если б не непререкаемый авторитет сэра Корбула, наверняка б выражали свое сомнение более громко. Но старый рыцарь держался с таким спокойствием и равнодушием к происходящему, словно заранее знал исход и всего делов то было — дождаться конца. Даже лысину не вытирал. А вот Кристина совершенно выпала из образа. Лицо девушки изображало такую гамму чувств, что я даже возгордился. Так за меня не волновалась даже мама. Неужто влюбилась девчонка? Самонадеянно, конечно, но других поводов не вижу. О том, что ее не будут задерживать и вообще, она хоть прямо сейчас может отправляться к королю, «шевалье» я объявил сразу. Ярл недовольно поморщился, но кивнул.

К слову, это было бы самое разумное в данной ситуации, но Кристина уперлась и сказала, что с места не сдвинется до конца поединка. Тут она непроизвольно шмыгнула носом и отошла в сторонку.

— Хороший день для смерти, — ярл сбросил с себя все лишнее, оставив из одежды только штаны и гайтан* (*небольшой кожаный мешочек на шее, в котором носили амулеты и реликвии) на витом шнурке, а из оружия — молот.

— Ты готов умереть, конунг? Или хочешь отдать еще какие-то распоряжения моим рабам?

— Это ты так своих воинов называешь, ярл? А говорил — родичи…

Улаф Косматый зло сплюнул и первым шагнул в очерченный круг.

— Иди сюда… Поглядим, остер ли твой меч так же, как язык.

— Сам просил…

Я ободряюще улыбнулся Кристине и взялся за оголовье Разящего. Не понял?.. Впервые за все время меч не отозвался на мое прикосновение. И не просто не отозвался — рукоять была холодная, как… как обычная рукоять. Но это же невозможно!

Погладил оголовье, пытаясь оживить оружие, но никакого отклика так и не дождался. Вот тебе бабка и Юрьев день! Это что ж получается? Разящий решил в поединке не участвовать? Но, почему?

И тут меня осенило: Хольмганг! Это ж не просто бой, а ритуальный поединок под присмотром Одина! И уж кто-кто, а бог не допустит никакого жульничанья. Каковым запросто может посчитать использование магических предметов. То есть, — в зачет идет только личное умение, отвага и везение.

Удача! Я машинально коснулся ладанки на груди и облегченно вздохнул. «Улыбка» отозвалась на прикосновение, пусть едва ощутимым, но все же теплом. Странно? Нестыковка? А вот и нет. Талисман удачи — не волшебство, а дар Фортуны. И пусть сила богини в круге Одина будет гораздо слабее, но все же.