Олеся Шалюкова - Участковая для нечисти

Медведь, получив еще пару ударов, начал ошибаться. Больше, больше.

А потом умудрился упустить и алебарду. Порождение границы опустилось на землю и растаяло, став ее частью. Мельник начал двигаться еще тяжелее.

В тот момент, когда он остановился, Гусар метнулся вперед, разрывая своим клинком сердце противника.

Кровь россыпью капель упала под ноги, потом потекла вначале тонкой струйкой, а когда клинок покинул податливое тело, хлынула алым водопадом, унося с собой и жизнь.

Рухнув на колени, Гусар мог только смотреть, как утекает его собственная жизнь.

Медведь, опираясь на свою чудовищную алебарду, стоял в стороне. Слои границы, отражающие, перестраивающие, искажающие, искурочившие и исказившие пространство - разворачивались вокруг него, распуская невероятную силу.

Да, раненый, но не смертельно. На нем не было ни одной смертельной раны. И эта тварь спокойно стоял у дерева.

А, нет. Уже не стоял… Уже замахивался свой чудовищной алебардой.

Свист лезвия…

Лешка закрыл глаза, не желая видеть свою смерть.

Перед глазами, как живая, встала смеющаяся босоногая девчонка, только что забившая гол вопреки всем усилиям мальчишек ей помешать.

- Гол! - завопили девчонки с трибун, и отрубленная голова Гусара покатилась по поляне…

…Лида, с трудом открыв глаза, нервно потерла затылок и осмотрелась по сторонам. Никого…

Только туман вокруг.

Ничего не было слышно. Ни боя, ни победы, ни поражения. Вокруг не было ни следа снега, значит - ничего еще не закончилось.

В теле было немного сил, Лида, по крайней мере, смогла даже встать.

Получилось не сразу, но она очень старалась, а потому смогла.

Ноги дрожали, то и дело подкашивались. И если бы было хоть что-то подходящее, Лида предпочла бы сделать себе клюку, ну, хоть какую-то. Только чтобы опереться…

Но стоять и сидеть было нельзя, нужно было идти.

Медальон, тот самый, который соединял ее с Мельником, сейчас был на шее самого хозяина границы, но сила внутри указывала, где он находится. И Лида пошла вперед

Туман то светлел, то темнел, то набухал черными облаками, то покрывался фиолетовыми разрядами. Бой еще шел.

Но когда Лида была уже совсем рядом с местом боя, она не смогла сделать ни шага в тот круг, где происходило все самое главное, все самое страшное…

Внутри круга было царство границы, царство над которым она была не властна по сути.

Вот только могло ли это остановить Лиду?

Нейтральная баба яга могла многое, а уж матушка мира полуночников еще больше.

«Мы поможем», - голоса водяного и лешего зазвучали слева и справа - «Придется пройти немного дальше, но ты, матушка, придешь вовремя».

Тонкая тропинка легла на полоске между двумя мирами. Тонкая, как хрусткий ледок, узкая, словно полоса между двумя бесконечными пропастями.

И девушка двинулась по ней, шаг за шагом перекраивая законы мира.

Всего лишь на своей земле.

Всего лишь делая первый шаг, становясь первым пробным камнем грядущих изменений. Тех, о которых даже не догадывалась сама, тех, о которых еще мало кто знал…

В лицо ударило ветром, прянул туман в разные стороны, разошлись в разные стороны темные грозовые клубы, открывая поляну.

Горел, хотя уже скорее догорал костер, стрелял в темное насупленное небо алыми искрами.

У костра сидел огромный медведь с алебардой, устало опустив морду, почти уронив лапы…

А за его спиной уже напружился, уже приготовился к прыжку огромный волкодав семьи Скворцовых, верный и любимый пес семьи, а вместе с тем верный снежный зверь некроманта…

Дробовик скользнул в слабую руку.

Тишину поляны расколол раскатистый грохот выстрела.

Взлетело в небо воронье, зашумели ветви деревьев, сердито затрещал костер, и все стихло.

Лида кинулась через всю поляну и с плачем, от души, навзрыд, рухнула в когтистые лапы своего принца-медведя…

Когда туман разошелся окончательно, спецназовцы так и нашли их. Девушку в объятиях медведя, а вокруг - снежная круговерть заполошной вьюги, смешивающаяся с первым снегом…

Берег реки был весь в яблочном цвету. Яблочным цветом пахло повсюду. И первые лепестки уже сорвались со своих ветвей, подобно первому снегу опускаясь на землю.

На берегу стояли столы, правда, немного разномастные. Какие-то большие, а какие-то маленькие, словно игрушечные. И блюда на малом столе были странные, определенно нечеловеческие. Ну, какой человек в здравом уме будет есть салат из цветочных лепестков? Или пшеницу с овсом и рожью в сыром виде?