– Для этой двери мне бы пригодилась пара рук. Мои, к сожалению, не подходят.
Я закатила глаза.
– Что он говорит? – спросил Джексон, и это прозвучало почти так, будто он наконец поверил мне.
– Мы должны открыть дверь.
Джексон кивнул, встал к колесу и начал его вращать. Весь туннель задрожал. Когда дверь со скрипом отворилась, сверху посыпались куски штукатурки и бетона. Нас обдало струей спертого воздуха.
Джексон вошел в бункер, Карс проскользнул мимо него. Я поспешила следом, и когда переступила порог, дверь снова захлопнулась за нами с тем же громким стоном.
– Это действительно бункер, – изумленно сказал Джексон.
– А что он ожидал увидеть? – проскрипел Карс. – Корзинку для кошек?
– Посмотрим, найду ли я выключатель, – пробормотал Джексон, шаря по стене рядом с нами. В следующее мгновение комнату залил яркий свет, и я зажмурилась. Старые неоновые лампы включились и замерцали. Мой нос защекотало от запаха пыли, что заставило меня чихнуть, как и Джексона. Я бросила на него раздраженный взгляд.
– Что такое? Я не могу чихнуть? – обиженно спросил он.
– Нет. И вообще прекрати дышать, прямо сейчас, – пробормотала я.
Он закатил глаза и углубился в комнату, а я скорчила гримасу и последовала за ним.
Бункер выглядел так, как я его себе и представляла: на стенах висели ужасные противогазы, вдоль стены стояли полки, заполненные консервными банками и водой. В центре большой комнаты располагался потертый коричневый кожаный диван.
– Мы должны здесь остаться? – спросила я.
Джексон вздохнул и помассировал напряженные мышцы шеи.
– Наверное, так будет лучше. Честерфилд наверняка в поисках нас прочесывает весь лес. Мы останемся здесь, пока путь не станет свободным.
– И как мы узнаем, что они ушли?
– Никак, – признался он после недолгого колебания. – Лучше всего будет подождать до следующей смены хода.
Смена хода. Это означало, что мне придется примерно двадцать четыре часа быть запертой в этом бункере рядом с Джексоном Сент-Беррингтоном.
– Итак, – прервал он мои мысли и искоса посмотрел на меня. – Что все это означает? Расскажи мне все. Сначала. – Он скрестил руки на груди.
Мы с Карсом обменялись взглядами.
– Ну, это так… – начала я, когда произошло что-то странное: Джексон зашатался. Я испуганно вздрогнула, потому что краска отхлынула от его лица, и со сдавленным стоном он рухнул на диван.
– Джексон!
Не раздумывая, я подсела к нему и положила руку ему на плечо.
– Остальные, – пробормотал он дрожащим голосом. – Я чувствую черных игроков. Мы… мы только что потеряли пешку.
– Хочешь вернуться наверх? – спросила я, ласково поглаживая его длинные темные волосы и напряженную шею.
Джексон вздохнул и едва заметно прижался к моей руке.
– Нет. Они знают, что без меня в роли командира им придется немедленно вернуться домой. Мы останемся здесь. Я не могу рисковать – Винсент сразу найдет нас. Сейчас это недопустимо, пока он еще так сильно на тебя влияет.
Его взгляд остановился на моем знаке проклятия.
– Я думал, что этим проклятием нарушил его власть над тобой. Но, очевидно, я недооценил его.
Во рту у меня сделалось сухо, как в пустыне.
– Ты хочешь сказать, что этим проклятием ты хотел защитить меня от Винсента? Почему ты не сказал мне об этом сразу?
Уголок рта Джексона печально приподнялся.
– Мы все тебя предупреждали. Но ты настаивала на том, что тебе не нужно защищаться от Винсента.
– Я… я все еще не совсем понимаю. Что случилось с Винсентом? Он был совсем другим.
– Сейчас он был самим собой, – сказал Джек, чем заставил меня замолчать. Я понятия не имела, что должна думать или чувствовать в этот момент.
– Скажи, ты меня сейчас гладишь? – наконец нарушил молчание Джексон. Как будто он не наслаждался моими прикосновениями!
– Ты, наверное, хотел бы этого. – Я разжала пальцы и погладила его по щеке.
Карс засвистел себе под нос, делая вид, что не видит нас.
– Не мог бы ты прекратить это? – спросила я его.
– Что он делает? – проворчал Джексон.
– Очень надоедливо свистит.
– Кот свистит? И часто он это делает?
– Он умеет делать самые разные вещи. Неужели никогда не было ни одного игрового персонажа, который мог бы разговаривать с животными?
– Насколько я знаю, нет.
Мы уставились друг на друга, и Карс начал распевать «My Heart Will Go On». Громко и фальшиво. Я невольно прыснула.
– Что такое? Я слышу только искаженное мяуканье.
– Он поет «My Heart Will Go On».
Читать дальше