Юлия Ефимова - Игра на эшафоте

— Я и не думала…

— Всякая женщина думает, и ты тоже. Скажу без обиняков: ему не достанет чувств ответить на твою страсть.

— В нём больше чувств, чем в большинстве людей, которых я знаю!

— Но не эти чувства потребны тебе. Он будет тебя жалеть, оберегать, чтить, но не любить.

— Ну и пусть, — упрямо ответила она.

— Глупые девицы любят неприступных мужчин. Ты — не глупая девица. Тебе предначертан иной путь, Мая, — Захар смотрел на неё серьёзно и насторожённо.

— Какой путь?

— Избавить страну от гибели.

— Мне? — Самайя даже улыбнулась. — Как?

— Ты — внучка Нистора.

— Откуда ты знаешь? — кровь отхлынула от лица, ей стало плохо.

— Прочёл твой дневник.

— Ты? Как ты…

— Знания не берутся из ниоткуда, Мая.

— Ты не имел права…

— Важно не право, а долг. Я искал нового летописца и нашёл. Ты здесь не ради его спасения, — Захар кивнул на Ноэля, — а дабы принять бремя, уготованное тебе Ледой.

— Я не собираюсь…

— У тебя нет выбора, — возразил Захар. — Летопись примет только тебя, остановит гибель страны. Иначе… — Самайя не хотела слушать дальше, но он продолжал:

— Оглядись, Мая! Скоро не останется ни Дайруса, ни Сиверсов, ни Ворнхолма! Нортхед рухнет, Усгард и Соуборт затопит, Солгард и Корнхед помрут с голода, Рургард зальёт лавой и посыплет пеплом! Это нас ждёт, если ты выберешь Сиверса! Даже если он ответит тебе, будешь ли ты счастлива среди руин?

Волосы зашевелились на голове Самайи.

— Но почему я? — дрожащим голосом спросила она. — Должны быть другие.

— Другие? Ты осознаёшь, что это не просто труд? Быть летописцем — это судьба, — голос Захара звучал торжественно. — Ивар не выдержал бремени, его сгубила страсть. Ты сильнее! Я узрел это тотчас, как познакомился с тобой. Ты должна учиться смотреть на всех со стороны! Сиверс, Дайрус, Ворнхолм будут жить своей жизнью, ты же станешь тенью без плоти и крови! Летописец — это тень во времени, а тень скользит везде, не касаясь никого! Ты дала зарок Ивару занять его место! Ты начертала это в дневнике, Летопись ожидает тебя!

У Самайи кружилась голова. Слова Захара пробивались сквозь туман мыслей:

— Дав клятву, ты ни к кому не проявишь любви и жалости, никому не окажешь помощи!

Самайя с ужасом смотрела на Захара. Его глаза расширились и казались чёрными, ноздри побелели, морщины на лбу превратились в глубокие складки. Неужели он прав? Но тогда… Тогда она всё равно что умрёт. Сбежать? Куда? И зачем? Те, кого она любит, останутся здесь и погибнут. В другой стране она будет ведьмой, её сожгут, как сожгли бы и здесь, если бы не…

Где-то вдали прогремело. Самайя открыла окошко, вдыхая предрассветный воздух и прислушиваясь к колокольному звону. Зарево на востоке казалось необычайно ярким.

— Что это?

— Знамо, вулкан, — пожал плечами Захар. — Их вскорости много будет. Дайрус или Айварих, конец один.

Он прав. Она сама видела это по пути из Усгарда в Нортхед, слышала от жителей, видела в снах. Самайя закрыла глаза и закричала: будто наяву она увидела, как небеса разверзлись над долиной Истры у стены Нортхеда, водяной столб со страшной силой ударил о землю; вода хлынула во все стороны, сметая с пути солдат обеих армий.

— Мая, что с тобой? — Захар тряс её за плечи. Самайя поняла, что это было видение. Оно исчезло, в голове звенело, перед глазами мелькали вспышки. — Что ты узрела?

— Не знаю, — губы пересохли и двигались с трудом, язык не шевелился. — Видела смерть, — прошептала она.

— Летопись предвещает грядущее, — с каким-то диким восторгом выдохнул Захар. От его обычного спокойствия не осталось и следа. Всполох далёкого огня отразился в его глазах. — Ты исполнишь слово, данное Ивару? Станешь гласом Истинной Летописи? Мая, не молчи! Откажешься, клянусь, я уничтожу Сиверса! Потребуется, я убью Дайруса, но ты не избежишь судьбы!

— Я не побегу, Захар. Пусти меня. — Самайя пыталась отдышаться. — Я дам клятву.

— Дашь? — облегчение на лице Захара показалось ей зловещим.

— Дам, — пообещала она. Захар недоверчиво прищурился.

Она натянуто улыбнулась — улыбка получилась кривой:

— Не бойся, Захар, я исполню долг. Я позабочусь о Ноэле, потом вернусь к Летописи.

Дайрус нетерпеливо смотрел, как открываются Железные ворота, расположенные в восточной стене города. Слишком медленно, по его мнению. Три года назад он бежал из Северной гавани, сегодня — день его триумфа! Створки ворот разъехались, Дайрус торжествующе улыбнулся: город лежал перед ним.