Д Штольц - Яд и Меч

Иногда слышался удар кнута, который рассекал воздух хлестким и неприятным звуком, а вслед за ним доносился и вскрик провинившегося раба. От этого Фийя бледнела, краснела и теряла дар речи. Айорку пугали лютые крики и стоны, пугала жуткая красота цитрусовых деревьев в девственно-белом цвету. Ненадолго служанка умолкла.

Когда Вицеллий с Юлианом уехали далеко вперед и очень живо начали дискутировать по поводу Белой Розы, Кайя замедлила ход лошади и поерзала задом по седлу, опрокинувшись на заднюю луку. Она поравнялась с задумчивой Фийей, которая настороженно прислушивалась к дальнему щелканью плетей.

— Это так ужасно… — прошептала в ужасе среброглазая айорка и спряталась поглубже в легенький плащ.

— Пфффф, — фыркнула и задрала гордо нос Кайя и поправила каштановые локоны. — Это наша, рабская жизнь, Фийя.

— Мы не рабы. Мы, Кайя, айоры! — из-под накидки показался палец и важно ткнулся в небо.

— И какая разница?

— Господа любят нас. Они — наши тео!

— Сказочница ты, Фийя.

Кайя почувствовала заметное облегчение, когда старик вместе с графом скрылись за изгибом виляющей тропы. Тут, посреди апельсинового сада, смуглая айорка расправила плечи и стала разминаться, вращать туда-сюда руками и выгибать спину. Ее крепенький и широкий стан вместе с сильными плечами заходили под скрывающим все это платьем. Женщина устала ехать верхом.

— Почему сказочница?

— Потому. Хоть и старше меня, а в сказки веришь, — Кайя, глядя на вытянувшуюся наивную мордашку Фийи, почувствовала себя куда мудрее и умнее этой глуповатой служанки. А потому с напыщенным видом произнесла. — Господам без разницы, кто мы, айоры или рабы. Они все равно считают нас слабоумными и никчемными созданиями!

— С чего ты это взяла?

— А ты не видишь? Глазенки-то свои раскрой, — Кайя тряхнула пышной шевелюрой и стала перевязывать косу. — Все они, что твой, что мой старик — они просто пользуются нами… Как мясом.

— Неправда, — насупилась Фийя. — Тео Юлиан — очень добрый и хороший. Не говорит таких гадостей, Кайя, они тебя не красят.

— Ну-ну. Сказочница ты, я же сказала. Сочинительница! — презрительно пожала плечами Кайя. — Мы отличаемся от рабов, которых бьют плетью, только тем… Что спим с господами. А вот состаримся мы, Фийя, и сошлют нас сюда, в сады да на поля.

— Ты не права, Кайя. Если господин Гор’Ахаг такой злобный, это не значит, что все такие.

— Если господин Лилле Адан такой добрый, Фийечка, то это не значит, что все такие, — перекривляла тихо служанку Кайя. — Как состаришься, вот там и глянем, как он о тебе заботиться будет. И будешь ли ты ему вообще нужна, со сморщенным задом и отвисшей грудью.

Фийя еле заметно побледнела, прикусила губу и, взглянув неодобрительно на ухмыльнувшуюся в оскале Кайю, стала догонять графа.

Добравшись до Желтого Жальера, путники переночевали там и двинулись в сторону Саддамета, до которого оставалось всего ничего. Неожиданно они вышли на пустой участок. Большак уперся в разбитый военный лагерь. Деревья лимона, что росли вокруг, срубили, и теперь над садами возвышался острозубчатый частокол. Множество воинов, облаченных в каркасные шлемы с наушами и нагрудники из бычьей кожи, из-под которых торчали серые рубахи с длинным рукавом и шаровары, сновали по лагерю и вокруг него. Большинство было вооружено щитами с тесаками или копьями.

Путников встретила стража, которая контролировала всех проезжающих по тракту. Охрана смерила отряд важным взглядом, различила васильковые цвета костюмов, цветочный орнамент и украшения в волосах. Стало быть, соседи-ноэльцы.

— Кто будете-с? — грозно спросил на Аельском языке караульный. В Детхае уже не знали Северной речи.

— Путники из Ноэля, — возвестил деловито Юлиан.

— Вы на Большие Торжища аль проездные?

— Проездом.

— Мы не советуем-с Вам ехать дальше. Объезжайте, коль жить хотите.

— Что случилось?

— Восстание! — второй воин убрал тесак в широкие ножны из дубленой кожи. — Рабы взбунтовались.

— Саддамет в их руках, а они скоро отправятся на Зунгрун. Ну, так доносят из города, — ляпнул первый. — Так что не суйтесь туда — и останетесь живы.

— И когда дорога станет свободна?

Юлиан неудовлетворенно нахмурился. Если рабы собирались следовать на юго-запад, в Зунгрун, то графу придется отправить в Айрекк, чтобы избежать встречи с бунтарями, а оттуда сделать огромный крюк через Нор’Эгус. Все это займет не меньше трех месяцев времени. Выходов же к заливу Черной Найге Детхай не имел, из-за лежавших вдоль берега острых хребтов. Возвращаться к Гаиврару желания не было. Проблема.