Goblins - О бедном монахе замолвите слово

Один монстр толкнул мохнатым боком мой бамбук, и от толчка я съехал вниз на пару чжан. Впрочем, тут же залез обратно.

Второй небрежно на скаку зацепил бамбук клыком, и от прочнейшего ствола полетела щепа; послышался скрежет, мы с бамбуком начали крениться, все ускоряясь, в направлении земли. Нас там пока еще определенно не ждали, но и от встречи, судя по зубищам, явно бы не отказались. Бамбук трещал и клонился вниз, на верхушке я, словно словно голодная панда, вцепился в него всем, чем можно было вцепиться, и старался не обгадиться. И все шло к неминуемой и бесславной гибели этого молодого мастера в зубах монстров, но разве может произведение про культиваторов закончиться всего лишь на седьмой главе?

Но вот раздался хруст, бамбук мой надломился, и вместе с ним я вниз свалился в тот же миг, и вся эта конструкция обрушилась на замыкающего в стаде монстров, самого мелкого. Тварь получила бамбуком по морде, я, самому себе напоминая мешок с навозом, шлепнулся ему на спину. Бежать было, в принципе, некуда, и я не нашел ничего лучше, чем вцепиться в шерсть на спине монстра руками, и обхватить его ногами. Животное восстановило равновесие, грозно отфыркиваясь, вытряхнуло из глаз искры, листья, мусор и щепки, и на некоторое время застыло на месте, соображая, что за дьявольщина происходит.

Потом, все же ощущение некоторой неправильности ситуации дошло и до него.

Оно медленно повернуло ко мне свою жуткую клыкастую балду и обнаружило на своей спине меня. Оно некоторое время смотрело на меня, и таких злобных глаз, наполненных бешенством и убийственными намерениями, мне ранее видать не доводилось даже в ночных кошмарах. Надо полагать, сосед сверху ему не понравился, потому, что он тут же издал громоподобный рев, и от избытка чувств взбрыкнул ногами, от чего в воздух взлетели ошметки лесной подстилки, клочья травы и листьев, но стряхнуть этого мужественного молодого мастера у него получилось бы только с куском шкуры. Он скакал и прыгал, вставал то на задние ноги, то на передние, ревел и клацал зубами, но я всячески демонстрировал ему свое нежелание искать славы в честном бою.

Откровенно говоря, у молодого мастера от избытка впечатлений окостенели руки, но, может быть, оно и к лучшему, потому что уже через миг мне показалось, что я оседлал порыв урагана. Не разбирая путей, он понесся, куда глядели его злобные глаза.

Сложно в полной мере передать все впечатления от этой поездки. Мы пронеслись сквозь заросли кустов цзинь инцзы, украсив колючие ветви кустов клочьями моих шкуры и рубахи, потом переплыли большую и глубокую яму с илом, ранее, скорее всего, ранее бывшую пересыхающим озерцом, и я вдоволь наелся там грязи. Потом развернулись, и переплыли ее в обратном направлении.

Мне оставалось только утешать себя тем, что эта, несомненно, духовная грязь, безусловно, будет полезна для моей культивации, и даже, возможно, послужит укреплению моих основ. А пока же мои основы болтались где-то ближе к заднице монстра, или в районе шеи, а во время особенно лихих пируэтов я слышал, как гремят друг об друга мои кости.

Время от времени ему приходило в голову немного покататься по земле, но этот твердокаменный Дао Ли вцепился насмерть, потому что твердо знал: стоит мне свалиться, как эта тварь выпустит мне кишки. Мы влетели в небольшую рощицу, где монстр попытался соскоблить меня об деревья, но не преуспел, зато я собрал своей лысой башкой все низковисящие ветви и сучья. Потом ему повезло мордой и передними ногами провалиться в небольшой бочаг, от чего я перелетел через его голову, но, пребывая в некотором помутнении рассудка, не полез на дерево повыше, а оббежал застрявшего монстра и дал ему пинка в мохнатую задницу и от ненависти у него случилась истерика. Однако что-то предпринять он не успел — я снова сидел на его спине, и, вдобавок, накинул весьма кстати распустившийся пояс петлей на его короткую толстую шею.

Не знаю, есть ли смысл описывать дальнейшее путешествие, в ходе которого сдуревшая зверюга металась по окружающим пейзажам, и мне не стыдно признаться, что порой этот молодой мастер держался за импровизированные поводья зубами. Но даже силы духовного зверя, а ничем иным проклятая животина быть не могла, не бесконечны, и оно начало замедляться, и это было как нельзя кстати. Я начинал ощущать то самое чувство потери, а, учитывая, что откусить мне ногу мохнатая скотина не сподобилась (хотя очень хотела), это могло свидетельствовать только об одном — проход в разлом закрывается, поэтому потихоньку начал направлять бесноватое создание в сторону выхода. Получалось не так, чтобы совсем хорошо, но общее направление мы выдерживали, и не сказать, чтобы вскоре, прибыли на место, из которого я и вылез. Прибыли вовремя: та самая «вертикальная лужа» начала уже покрываться заметной рябью, что, скорее всего, свидетельствовало о том, что существовать ей осталось не так уж и долго. Я направил животину мимо «лужи», и, улучив момент, спрыгнул.