Надежда Соколова - Ведьма работает

сейчас.

- Да что тут непонятного, - самодовольно фыркнула Её Сиятельство. –

Царице нашей совсем скоро уже рожать. Как думаешь, кто будет рядом

сидеть и за родами следить? Правильно, эта треклятая ведьма. А если

вовремя ее уберем, то я смогу подсунуть свою повивальную бабку, и

младенчик случайно отправится к Мороку. А за ним - ох, какая жалость! – и

сама царица уйдет от родильной горячки и материнского горя. Такое ж

случается, правда? Ну а там уж я за царем-то присмотрю. Не успеет понять, что к чему, а мы уже вдвоем на троне сидеть будем. Из меня выйдет отличная

царица!

- Вот не гуляется тебе спокойно, Лена, - ворчал цирх, помогая лешему

устраивать засаду в моей комнате. – Все нормальные существа насладились

свежим воздухом, веселыми конкурсами и бесплатной едой, одна ты, сидя на

лавке и дожидаясь, пока тебе принесут сидр, раскрыла заговор против

царской четы.

- Зависть приводит к острым почечным коликам, - нравоучительно

заметила я, в очередной раз безуспешно пытаясь придать кукле под

покрывалом как можно более естественное положение. Даня, стоявший

рядом и наблюдавший за моими тщетными попытками, фыркнул, отодвинул

меня плечом и за пару секунд превратил куклу в полное подобие некой

вредной ведьмы.

Елисей трудился в своем рабочем кабинете. Выслушав мой подробный

рассказ, Его Величество грязно выругался сквозь зубы и хотел сразу

отправить стрельцов к графу Жоржу Деренскому с приказом арестовать

графиню, но я уговорила его сначала поймать на живца исполнителя, а уже

потом отправляться за заказчиком.

Ночь была тяжелой: невероятно хотелось спать, жутко раздражало

сопение Дарны под ухом, мешало сосредоточиться дыхание лешего

неподалеку. В общем, ближе к утру я сама готова была зарезать любого

придурка, попытавшегося сунуться ко мне в комнату. Он появился перед

самым рассветом. Тихонько открылась входная дверь. Петли, обильно

смазанные накануне жиром, даже не скрипнули. Маленькая, чуть

сгорбленная мужская фигура приблизилась, пошатываясь, к пышной постели

и с точностью матерого забойщика вонзила нож в куклу, нежащуюся под

одеялом. Да так и застыла в этой позе.

- Зовите Ники, - распорядилась я, погрузив несостоявшегося убийцу в

стазис.

Вошел, позевывая, оборотень, отдал приказ зашедшим с ним

стрельцам, и мужика унесли в пыточную.

Как потом оказалось, меня пытался убить какой-то авторитетный

местный киллер, по прозвищу дядька Антип, которого никто до этого случая

не мог взять с поличным, хоть власти и подозревали, что на нем висит более

трех десятков успешно выполненных заказных убийств. Я только

присвистнула, услышав об этом.

- Проклятие невезения, говоришь? – покосился на меня цирх. – Хорошо

невезение: сначала заговор раскрыла, потом убийцу известного поймала. Я

уж боюсь думать, что ты завтра-послезавтра вытворишь.

- Даня, - я умоляюще посмотрела на жениха. – Дай ему по шее, чтоб не

зарывался, а? Ты же ближе сидишь.

Арни фыркнул, но на всякий случай отодвинулся от лешего куда

подальше.

Отпираться от содеянного дядька Антип не стал, философски пожал

плечами:

- Поймали ж, шо ж теперя поделать-то. Раз поймали, значитца, виноват

я.

Сразу после поимки убийцы Елисей решил устроить очную ставку

между заказчиком и исполнителем и отдал приказ привести для этого во

дворец трех похожих внешне женщин: княжну Марианну Жарскую, миленькую глупышку, которую даже с большим приданным князя из-за

отсутствия мозгов в хорошенькой головке никто не хотел брать в жены, виконтессу Лилию Лелейскую, известную своими многочисленными

любовными связями, чаще всего – неразборчивыми, и графиню Алину

Деренскую. Когда пришли за последней, ее муж возмутился таким

стрелецким произволом и решил непременно сопровождать жену. Что ж, нам

всем это было только на руку. Пусть самолично убедится в виновности своей

дражайшей супруги.

Женщин посадили на стулья посреди комнаты. Елисей, граф, Ники и я

встали в той же комнате неподалеку. Ввели дядьку Антипа. Тот, услышав

вопрос, долго подслеповато щурился, разглядывая поочередно трех дам, потом немного помолчал и неуверенно ткнул длинным тонким пальцем в

Марианну:

- Вот эта, кажись.

Алина, сидевшая до этого с выражением обиженной богини на своем

ухоженном лице, самодовольно улыбнулась и уже хотела встать со стула и