Надежда Соколова - Ведьма работает

халатик, в который я, кое-как попав в рукава под смешки горничной, наконец-таки влезла. Вот дождется: превращу в стрекозу и в банку посажу

себе на потеху…

- Зови его, - усевшись на постель и обложив себя подушками, велело

мое сиятельство.

Ники вошел уставший и озабоченный, с яркими фиолетовыми

синяками под глазами. После массовых убийств в Китеже несколько недель

назад он забыл про сон, отдых и личную жизнь и практически все время

проводил на плацу, безжалостно гоняя своих подчиненных, показавших в

том деле отвратительную выучку. Результаты уже впечатляли, но оборотню

все было мало, и несчастных стрельцов поднимали в пять утра, позволяли

полчаса пообедать в двенадцать и отпускали на отдых в десять вечера, когда

в столице начинался комендантский час. До кроватей доходили не все.

Многие валились спать прямиком на плацу и на утро получали

дополнительные задания за нарушение режима. Попущение было только тем, кто по графику патрулировал улицы или же дежурил у меня в канцелярии, так что желающие на эти две далеко не легкие работы никогда не

переводились.

- Шикарно выглядишь, - нахально заявил оборотень, без стеснения

плюхаясь в кресло напротив постели.

- Зеркало рядом, можешь обернуться и на себя полюбоваться, - не

осталась в долгу я.

Друг фыркнул.

- Скажи мне, Лена, кто первый назвал тебя 33 несчастья? Пойду этому

человеку в ножки поклонюсь.

Вот же умник.

- Ники, я полночи не спала, чтобы от тебя сомнительные комплименты

выслушивать?

- Ладно, не ершись. Признаю, погорячился. Лучше скажи, куда мой

стрелец подевался?

- Который?

- Тот, что к тебе в дежурные вчера напросился.

- Понятия не имею. Я отправила его проводить до дома задержанного, а

сама пошла спать.

- Да? Очень интересно. В казарму он не вернулся. И кого же он

провожал?

- Козьму-шорника. Тот почему-то за три квартала от дома после десяти

часов ночи «гулял». Вот патруль его и поймал. Ну и ко мне, ясное дело, препроводил.

- Так… Ладно, пойду разбираться.

Оборотень ушел, а я, взглянув на часы и осознав, что мои работодатели

давным-давно закончили свою трапезу, направилась прямиком на кухню: завтракать.

Максимилиан Цирин:

До начала лета осталось буквально три-четыре недели, хоть солнышко

немилосердно припекало уже сейчас. Большинство адептов, успешно сдав

экзамены и пройдя обязательную ежегодную практику, уже разъехалось по

домам до сентября, оставив в академии все полученные за год знания. Их не

особо удачливые товарищи должны были ждать переэкзаменовки в конце

июня. Именно тогда я и принимал решение, оставить ли этих лоботрясов

продолжать обучение или отправить восвояси, предварительно запечатав их

магию.

Кроме двоечников, остался еще и Арни. Возвращаться ему, за

неимением дома, было некуда. И естественно, что его невозможно было

вытянуть сейчас из местной библиотеки. Парень там дневал и ночевал, забыв

напрочь даже о еде. Вместо пищи он с жадностью поглощал очередные

порции информации. Дух-хранитель не раз жаловался мне, что ему

приходилось вызывать шушанов, дабы отвести ненасытного до новых знаний

адепта к нему в комнату. Впрочем, и в своей комнате Арни усиленно читал

все, что только попадалось под руку, и я уже всерьез опасался за его

здоровье.

- Господин ректор, да что же это такое делается-то? Да как же это

возможно-то??? Да это ж у них у всех ни стыда ни совести нет! – В мой

кабинет ворвалась, сметя на своем пути моего верного секретаря-эльфа, худенькая женщина среднего роста, с ярко-карими глазами и длинными

волосами необычного серого цвета, на вид довольно молодая и симпатичная.

Поговаривали, что в ее роду когда-то давно отметились дриады, поэтому-то

преподаватель флоры Вареника Бориславская за те несколько десятков лет, что я ее знаю, и не постарела ни на каплю. И вот теперь самый скромный и

тихий преподаватель магической академии, постоянный объект насмешек и

вышучиваний от адептов и коллег, находилась буквально на грани истерики.

И кто её опять довел?

- Что произошло, госпожа Бориславская?

- Вот! Вы только полюбуйтесь на это! – мне на стол плавно

спланировал тетрадный листок, на котором в подробностях был изображен

процесс оплодотворения драконов. Скажем так, и сам процесс, и рисунок

явно не для слабой психики. И ведь никакой ауры на листике. Странно.