Марина Ефиминюк - Неидеальная Чарли Тэйр [litres]

В спальне царил идеальный порядок, но спорить с родительницей бесполезно. От нее станется натянуть белые бальные перчатки и пройтись по всем поверхностям в поисках пыли. Не сомневаюсь, что где-нибудь обязательно отыщется.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, вытаскивая из ридикюля знакомый флакончик с укрепляющими каплями, выписанными нашим семейным лекарем.

– На удивление неплохо, – вздохнула я, потягиваясь. – Отлично выспалась!

После вчерашних злоключений хотелось издохнуть под одеялом под грустную музыку, но крепкий сон и половина бутылочки с настойкой боярышника из запасов Зои явно превратили меня из живого трупа в обычную девушку. Может быть, не особенно счастливую, но точно здоровую.

– И к слову, я не злюсь на твой внезапный отъезд из поместья, но могла бы сказать, что хочешь долечиваться в пансионе, а заодно и извиниться, – заметила мама.

– Извини, – непроизвольно отозвалась я, хотя виноватой себя не чувствовала.

– Завтра я возвращаюсь в Но-Ирэ, приезжай на выходных. Тебе надо показаться хорошему лекарю, возможно, даже знахарю, и избавиться от этой… говорящей метки.

– Хорошо, – послушно кивнула я.

– Сегодня ужинаем с Чейсами. Ночевать останешься в поместье.

– Зачем?

– Потому что они пригласили! Что бы ты ни думала, помолвка официально не разорвана, вспомни о манерах и веди себя соответственно, – резковато ответила она и, прочистив горло, словно сожалела о порыве, поправила идеально уложенные волосы. – Попрошу кухарку принести завтрак в комнату. Ненавижу пить кофе в вашей унылой столовой.

Мама вышла, подчеркнуто тихо закрыв дверь. Щелкнул замок, я моргнула, словно выходя из магического транса, и упала на подушки. Ничего себе доброе-бодрое утро!

В середине дня замок напоминал огромный гудящий улей, и отчего-то казалось, будто этот улей гудел именно по мою душу. Стоило зайти в гардеробную, как люди, там находившиеся, мгновенно замолчали и повернулись в мою сторону, разглядывая с таким любопытством, словно в Ос-Арэт заявился несуществующий герой анекдотов. Видимо, история с поединком по-прежнему считалась самой горячей сплетней академии.

Людей и шепотки я старалась не замечать, сложнее оказалось не позволить себе случайно завернуть в восточное крыло, где находились атлетические залы и, возможно, тренировался Ноэль. Желание увидеть его хотя бы одним глазком засело на таком глубоком подсознательном уровне, что причиняло практически физическую боль.

Чейс-младший обнаружился в читальном зале. От занятий его отстранили, но сдачу диплома никто не отменял. Сидя на обычном месте, он обложился учебниками и что-то раздраженно черкал в блокноте. По всей видимости, работа не шла. Я постучала по крышке стола костяшкой пальца, неожиданно заставив замигать настольную лампу. Алекс поднял голову. Всего на одно мгновение, но пронзительно-синие глаза вспыхнули незнакомыми прежде эмоциями, очень подозрительно напоминающими то ли радость, то ли облегчение.

– Надо поговорить, – сухо бросила я.

Как и в прошлый раз, мы поднялись по винтовой лестнице на второй ярус и спрятались за стеллажами, подальше от чуткого слуха смотрителя, с особым пристрастием бдящего за нарушителями порядка. Помня о том, что случилось в театре, я отодвинулась от бывшего жениха на безопасное расстояние.

Видимо, заметив, что леди не желает впускать его в личное пространство, Алекс оперся спиной о книжные полки и нарочито скрестил руки на груди. Прекрасно! Меня устраивало, что он эти самые руки держал на замке.

– Ирэна сказала, что ты в полном порядке и уже со вкусом портишь Лилии настроение. – Он улыбнулся. – Хорошо выглядишь.

– С утра накрасилась, – хмуро пошутила я, но только собиралась начать разговор о предстоящем ужине и договориться, что именно мы собираемся сказать родителям, Алекс вымолвил:

– Чарли, я не знаю, как просить прощения за то, что случилось.

Я несколько опешила и очень по-умному моргнула. Александр Чейс никогда не просил прощения. Иногда казалось, что он просто не знал ни такого слова, ни его значения, а о синонимах вообще ничего не слышал. Оказывается, еще как знал, просто не считал нужным использовать.

– Елену отчислили сразу после инцидента, – добавил он. – Она больше не причинит тебе вреда.

У меня вырвался издевательский смешок.

– Почему ты смеешься? – с претензией вопросил Алекс. Он, конечно, искренне старался быть хорошим парнем, по крайней мере лучшей своей версией, но натуру-то не переделаешь.