Марина Ефиминюк - Неидеальная Чарли Тэйр [litres]

Я окинула шумный зал быстрым взглядом, пытаясь в толпе отыскать фигуру в коричневом сюртуке. Ноэль успел исчезнуть из поля зрения, и его пришлось искать. Недолго, правда. Компания северян обнаружилась возле злосчастной новогодней арки. Вообще, их было сложно не заметить: все как на подбор – высокого роста, атлетически сложенные и одеты пусть дорого, но не по здешней моде. Еще они обладали особенным талантом, находясь в шумной толпе, подчеркнуто держаться особняком.

Ноэль заметил меня издалека и, не выпуская из вида, наблюдал за решительным возвращением. Знаю, что некоторые тушуются под чужим пристальным взглядом, не понимают, куда деть руки, и в коленях будто появляются шарниры, но в меня с детства вбили умение гордо нести себя миру. Наверное, со стороны выглядело так, будто пигалица-блондинка вдруг снизошла до нежеланных на балу гостей из Норсента.

– Добрый вечер, – чопорно поздоровалась я. Оставалось только книксен сделать. Уверена, учитель этикета пришел бы в полный восторг от идеальных манер, но Ноэль с друзьями не особенно оценили. Снижать градус неловкости он не торопился. Наоборот, вопросительно изогнул бровь, не понимая, что, собственно, мне понадобилось.

– Мы можем поговорить? – Я окинула его друзей-здоровяков быстрым взглядом. – Вдвоем.

Остаться наедине в грохочущем музыкой, смехом и голосами коридоре было невозможно, мы просто отошли к слепому окну. В стеклах отражался свет, а теперь и наши фигуры, чуточку размытые, похожие на призраки и как будто не совсем реальные.

Неожиданно вспомнился декабрьский вечер, когда в Ос-Арэте наконец-то пошел первый снег. Тогда в пустом коридоре сквозь полуслепое окно мы с Ноэлем следили за плавным падением белых хлопьев, напоминающих перья из ангельских крыльев. Точнее, я следила за долгожданным снегопадом, призванным укрыть обнаженную и незащищенную перед морозами землю, а он, видимо, насмотревшись на снег еще в Норсенте, в оконном отражении смотрел на меня. Изучал так пристально и сосредоточенно, что становилось неловко. Просто тот случай затерся в памяти суетой экзаменационной декады.

– Можешь поставить полог? – попросила я.

Секундой позже мы словно оказались в глухой закрытой комнате с прозрачными стенами.

– Говори, – кивнул Ноэль.

– Давай ты соблазнишь меня…

Лицо северянина окаменело, но на горле нервно дернулся кадык. Наверное, такую реакцию можно было считать нечеловеческим удивлением.

– Не по-настоящему, конечно! – быстро оговорилась я и, неизбежно начиная краснеть, коротко рассказала план: – Просто притворимся. Ты меня… кхм… поцелуешь. Мы заберем деньги и поделим пополам.

– На булавки не хватает, принцесса? – как-то слишком нехорошо для хорошей затеи усмехнулся Ноэль.

– Булавки нынче очень дорогие, – согласилась я. – Так что скажешь?

– Нет, – без тени сомнений отказался он от чести стать первым мужчиной, который меня поцелует.

За двадцать динаров, прошу заметить! По-моему, весьма достойное предложение.

– Почему? Боишься последствий? Не хочешь связываться со мной из-за Алекса Чейса? Тебе не нравлюсь именно я? Даже за деньги?! – выпалила вопросы на одном дыхании.

– Нет, – снова повторил Ноэль, стараясь подавить ироничную улыбку. Точно ироничную! Она отражалась в светло-карих глазах.

– Господи, ты всегда такой многословный?

– Я не волнуюсь из-за последствий, и мне точно нет дела до твоего парня, – мирно пояснил он, нарочито избегая называть Алекса тем, кем он являлся на самом деле: паршивым женихом из поучительной сказки для юных девушек, не умеющих держать фантазии в узде. – А ты?

– Я осознаю последствия этого предложения и готова к ним, – стараясь говорить спокойно, ведь размеренность придавала словам вес, произнесла я. – Понимаю, что люди будут судачить, но в Ос-Арэте все время о ком-нибудь злословят. Сплетней больше, сплетней меньше. Через неделю начнутся каникулы, а после них случится какой-нибудь грандиозный скандал и о новогоднем бале вообще никто не вспомнит. Что до Алекса – он никак не отреагирует. У нас… партнерские отношения.

Все-таки выбор слов имеет значение! Как ловко удалось описать то, что жениху на меня начхать, не прикрываясь батистовым платочком.

– Но ты все равно очень хочешь досадить этому своему партнеру, – сделал совершенно правильный вывод Ноэль.

Я уже упоминала, что он казался старше меня не на три года, а на две жизни? Наверняка на северном полуострове души людей хранили в глиняных горшках, а потом раздавали новорожденным со всем багажом знаний. Конечно, никогда о таком не слышала, но другого объяснения с лету придумать не удалось.