Джон Толкиен - Хоббит, или Туда и обратно (пер. В. Маториной)

Ходы внутри пересекались и изгибались, но орки знали дорогу не хуже, чем мы знаем путь до ближайшей почты, и шли очень быстро, все вниз и вниз, подталкивая пленников. В горе было кошмарно душно, орки хохотали и что-то выкрикивали странными и глухими скрипучими голосами, пинали и щипали свои жертвы, а Бильбо при каждом пинке вспоминал свою уютную хоббичью нору и чувствовал себя несчастнее, чем когда тролль держал его за ноги вниз головой. Наконец перед ними появился красноватый свет и орки хрипло запели, словно закаркали, топая в такт плоскими ступнями по камням и дергая пленников:

Звучало это жутко. Между стен раскатывалось эхо от «Гоп! Топ! Трах! Бах!» и противного смеха «Хо-хо, парень!» Увы, смысл песни был более, чем ясен. Орки достали плети и хлестали пленников, выкрикивая: «Жги, лупи!» и гнали их бегом все быстрее, так что гномы уже скулили и чуть не выли, когда наконец их пригнали в большую пещеру.

В середине горел большой костер, по стенам торчали факелы. В пещере толпились орки. Увидев входящих гномов (за которыми еле поспевал бедный Бильбо, чаще других получавший удар плетью), они захлопали в ладоши, загоготали, а орки-погонщики защелкали вокруг пленников кнутами. Пони уже стояли в углу, а имущество Отряда валялось кучей, в которой орки рылись, обнюхивая, ощупывая, выхватывая друг у друга отдельные вещи и противно рыча при этом. Увы, гномы простились со своими превосходными пони, и с крепеньким задорным белым коньком, которого дал Гэндальфу Элронд, ибо крупная лошадь не прошла бы по горным тропам. Ведь орки едят лошадей, и пони едят, и осликов (и кое-кого еще, что ужасно) и всегда при этом голодны. Однако пленники думали только о себе. Орки связали гномам руки цепью и повели их в дальний угол пещеры. Бильбо оказался последним в цепи.

На плоском камне в конце пещеры сидел огромный большеголовый гоблин, а вокруг него стояли орки-охранники, вооруженные топорами и кривыми саблями.

Орки, как и остальные гоблины, вообще злы, коварны и жестоки. Они не изготовляют красивых вещей, но умеют делать хитроумные вещи. Они могут рыть туннели и добывать полезные ископаемые, как гномы, но обычно даже этим не занимаются и живут в грязи и беспорядке. Они прекрасно умеют ковать топоры, мечи, молотки, лопаты, клещи и орудия пыток, но чаще заставляют заниматься этим своих пленников, а пленники, их рабы, работают до изнеможения без воздуха и света, пока не умрут. За долгие века было изобретено много орудий и машин для массового убийства людей, и гоблины наверняка приложили к этому руки: они всегда обожали механизмы, колеса и взрывы и ленились работать; но в те далекие времена и в тех местах они не достигли еще даже такого прогресса. Гномов орки ненавидят не больше, чем всех вообще; бывали случаи, когда они жили бок о бок с гномами и даже заключали с ними союзы. Но орки терпеть не могут порядок и порядочность, а роду Торина они не могли простить старые гномьи победы (о которых в этой истории не рассказывается, потому что они были очень давно); и вообще, чем беззащитнее те, кто попадается к ним в лапы, тем хуже орки с ними обращаются.

— Кто эти жалкие твари? — спросил Главарь орков.

— Гномы и вот этот! — сказал один из погонщиков и дернул за цепь так, что Бильбо упал на колени. — Они прятались у нашего Парадного Выхода.

— Как ты это объяснишь? — повернулся Главарь к Торину. — Ничего хорошего ты наверняка не замышлял. Шпионил за моим народом? Может быть, вы все — воры? Или убийцы? Наверное, друзья эльфов? Ну! Что скажешь?

— Гном Торин, готов служить! — ответил Торин. Служить он, конечно, не собирался, но так было вежливо. — Ни о чем, что ты подозреваешь, мы не думали. Пещера показалась нам удобной, чтобы спрятаться от дождя и грозы; мы полагали, что она необитаема, и не собирались тревожить орков! (И это была истинная правда!)

— Хм, это ты так говоришь! — сказал Главарь. — А если я спрошу тебя, зачем ты вообще оказался в наших горах, откуда ты идешь и куда? Я хочу все о тебе узнать, гном Торин Дубощит. Тебе это, конечно, не поможет, потому что я уже много знаю о кознях твоего рода; но выкладывай правду!