Джо Аберкромби - Мудрость толпы [litres]

Те же самые аргументы Изерн нашептывала ей на ухо в то утро, пока Орсо спал в ее постели, беззащитный, доверившись ей во всем. Она была права тогда, и она была права сейчас, и Рикке это знала, и это лишь заставляло ее сильнее стискивать зубы.

– Я знаю! – огрызнулась она. – Я вроде бы сказала, что больше ничего не могла сделать, верно?

– Тогда почему у тебя такой вид, словно ты проглотила колючку?

– Потому что я знаю это головой !

– И что? У тебя болит сердце? Я, кажется, говорила, что его нужно сделать каменным?

– Да, может быть, ты действительно упоминала об этом пару раз, – прорычала Рикке.

Изерн либо не заметила ее клокочущего гнева, либо, вероятнее всего, ей было наплевать.

– Нам нужно возвращаться в замок Скарлинга. – Она уткнула руки в бедра и нахмурилась, озирая сад, словно это была какая-то мусорная куча. – Все большие решения принимаются там. Там Скарлинг отказался от короны, а Бетод принял ее. Там Черный Доу вырвал Север у Девятипалого. И там же ты вырвала его у Стура Сумрака. Там все покрыто следами великих людей, каждый уголок!

– Нет.

Рикке сама была несколько потрясена тем, что сказала это. Тем не менее, едва приняв решение, она тут же почувствовала уверенность в том, что оно верное.

– Следы этих великих людей идут кровавыми кругами, снова и снова возвращаясь на то же место, – сказала она. – Вся их история пропитана жестокостью и предательством. Посылай за Черствым и остальными. Скажи им: я остаюсь здесь.

– Севером следует править со Скарлингова трона!

– То же, что я сказала про следы их ног, относится и к следам их задниц. Трон Скарлинга – это всего лишь кресло.

– Севером следует править из Карлеона, – прорычала Изерн, выпячивая губу и грозно хмурясь.

– Так было раньше. А я буду править им из Уфриса. Здесь рядом море, отсюда ближе до других земель. К тому же я всегда смогу поплавать, если у меня будет настроение.

– Поплавать! Во имя мертвых… скажи ей, Трясучка!

Но Трясучка только пожал плечами:

– Великие люди становятся великими, потому что делают новые шаги. А не потому, что без конца натыкаются на те же ошибки, которые совершили до них какие-то придурки.

Изерн длинно зашипела от отвращения.

– Люди это не примут. Не поймут.

– Их дело, – сердито отмахнулась Рикке.

– Это ошибка!

– Моя ошибка, мне ее и совершать.

– Ты сама не знаешь, что ты…

– Ну, хватит! – рявкнула Рикке, выпрямляясь во весь рост и поворачиваясь к Изерн со сжатыми кулаками. – Я Черная Рикке! У меня Долгий Взгляд! Это я убила Стура Сумрака! Это я победила Черного Кальдера! Я принимаю решения! Не ты. Я!

Она уже рычала Изерн в лицо, тыча ей в грудь жестким пальцем.

– Если я решу править Севером с мусорной кучи, сидя на поганом ведре, то так оно и будет! Если я решу, что я должна следовать по следам моего отца, которые он оставил в этом саду, то так оно и будет! И если я решу сделать свое сердце гребаной истекающей кровью губкой, то, клянусь всеми мертвыми , Изерн-и-Фейл, – она выплюнула это ей в лицо, словно проклятие, – так оно и будет !

Повисла звенящая тишина. Слышны были только крики чаек и плеск морских волн, да еще глухое биение разъяренной крови у Рикке в голове. Потом в углах глаз Изерн залучилась морщинками улыбка, распространилась до губ, до щек и наконец разлилась по всему лицу:

– Ну наконец-то! Я уж боялась, что ты никогда до этого не дойдешь.

Рикке прикрыла глаза.

– То есть это тоже был твой гребаный урок, да?

– Так, разве что самую малость. – Изерн ухмыльнулась и протянула ей катышек чагги. – Может быть, если нам повезет, другого тебе даже и не понадобится.

Трясучка хлопнул себя по ляжкам и с кряхтением поднялся.

– Ты что, в самом деле собираешься править, сидя на поганом ведре?

– Может быть, – отозвалась Рикке, поворачиваясь к морю и вдыхая полной грудью. – Но ты все же скажи Черствому, чтобы притащил сюда трон Скарлинга. Просто на всякий случай.

Клевер набрал в грудь воздуха и постучал кулаком в дверь, обитую сырой зеленой медью. Подождал. Постучал снова. Сырость, тянущаяся от реки, проникала в него все глубже. Он уже поднял руку, чтобы постучать в третий раз, когда в двери распахнулось узкое окошечко и пара слезящихся глаз неприветливо уставилась на него из-за толстых прутьев решетки.

– Кто там еще?

– Мое имя Йонас Клевер.

– Йона… чего?

– Клевер! – рявкнул Клевер, перекрикивая шум несущейся воды. – За мной посылали.